Казалось, в этот миг для Джингшена больше ничего не существовало. Только мягкий свет в полумраке комнаты, бледный юноша и его невероятная музыка.

Осколки воспоминаний

За несколько дней в одном доме Джингшен и Энлэй сблизились ещё больше. Они подолгу обсуждали музыку, различия жизни в Денлуне и на Туманных островах, местные традиции и кухню. Благодаря Энлэю Джи узнал, что в месяце абрикоса11 в центральных и южных землях Шанлу празднуют День Дракона и Феникса и устраивают пляски в их честь. Двери домов украшают ивовыми ветками и жемчужными бусами, а жители наряжаются в костюмы – алые кожаные жилеты, символизирующие чешую Дракона, и золотисто-жёлтые накидки, напоминающие оперение Феникса.

Энлэя очень интересовала Ло Фэй. Он внимательно слушал рассказы Джи о спокойном и мягкосердечном характере наставницы, о её отношении к жителям и подходу к обучению. Услышав, что Джингшен благодаря ей выучился маленьким магическим хитростям, музыкант обомлел и попросил что-нибудь продемонстрировать. Джи принёс с кухни чайник с остывшей заваркой и, демонстративно подержав его в ладонях, передал Энлэю. Тот удивился, почувствовав, что чайник нагрелся.

Джи объяснил ему, что благодаря урокам Ло Фэй научился поглощать ци и влиять на окружающий мир в пределах своих возможностей. Он мог заставить цветы расти быстрее или ветер дуть сильнее. На Энлэя это произвело огромное впечатление, он в восхищении назвал Джи «волшебником», но тот лишь рассмеялся и сказал, это просто фокусы, которые отнимают силы. На вопрос музыканта, сможет ли любой человек владеть магией, Джи ответил, что на это способны только люди с большим запасом жизненной энергией. Он умолчал о том, что Ло Фэй обучила его магии только потому, что он является наполовину бессмертным. Про себя юноша подумал, что за шестьдесят семь лет не достиг больших успехов. Для того, чтобы в полной мере управлять элементами природы, нужно с упорством тренироваться десятки, а то и сотни лет. Не всем богам была подвластна эта способность.

Через три дня юноши отправились в путь. Они собрали необходимые вещи, надели на плечи теплые накидки и вышли за порог покосившейся хижины. Энлэй запер дверь и повесил ключ на шею. Когда они начали подниматься по лестнице в город, он всё еще беспокойно оборачивался на свой дом. Издалека его не было видно за ветками раскидистого дерева, растущего недалеко от побережья.

Волочить мешки с вещами было нелегко: худощавый Энлэй всё время вздыхал и перекидывал ношу с плеча на плечо. Юноши пробирались через толпу в чайном квартале, где началось их знакомство. Даже днём из домов слышалась весёлая музыка, а из окон вылетали отрывки народных песен. Джи с интересом наблюдал за городской жизнью. На его родных островах в полуденное время стояло безмолвие: часть жителей работала на полях, другая ловила рыбу, третья продавала товары на рынке.

Наконец путники добрались до двора торговца Чао. Энлэй нашёл их повозку – небольшую, но относительно новую. Он постучал в дверь, поговорил с кем-то и вышел вместе со слугой. Тот быстро запряг в повозку коня с рыжевато-коричневым окрасом. Слуга сказал, что его кличут Чабрецом. Животное было спокойным и послушным. Энлэй погладил коня по шее и залез на место возницы. В отличии от Джингшена, он хорошо ладил с животными и, как оказалось, умел ездить на лошадях.

Скоро юноши выехали за пределы Денлуна, оставив позади северные ворота с массивными каменными основаниями. Мостовая сменилась каменистой проезжей дорогой. Повозка, слегка подпрыгивая на выступах, поднимала клубы пыли.