Глеб глубоко вдохнул и затёр ладонями глаза. Голова была тяжёлая, зацикленная и горячая как под гипнозом. Подступал болезненный жар. Слова, которые, ему казалось, крутятся мыслями в голове, на самом деле говорил Вова. В окне за ветками клёнов все это время горел снег, и от этого света сознание мутилось и шло кругом. Казалось, бродит между машинами у подъездов кто-то в тени, мигает экран, что-то снимает.

– Да ты подкурил что ли? – старший брат со смешком сдавил ему мышцу между плечом и шеей – Чего с тобой?

– Засмотрелся…

– Во-о-о-т. И я говорю, – не хватило тебе в детстве витаминчиков, да и жар от батареи мозг плавил. Ты, кстати, так внизу и ложишься, когда заезжаешь, да? Вот не надо этого. Я тебе героически уступаю, – Вова подтянулся на кровати, и взмахнул рукой, – вот эту прекрасную солнечную долину.

Клёны в окне впитали январский мороз. Сплетенная чёрная чаща окаменела, клонилась на ветру и постукивала. Давно, в детстве, такими же зимами в ней, как в компьютерной игре с лабиринтом толкались малиновые шарики снегирей. Сейчас они, вроде, вовсе не прилетают.

– Давай, братишка, прикинь лучшее сравнение про наш пейзаж, на который всё детство смотрели. Что он тебе сейчас напоминает? – босая пятка с верхней полки чуть толкнула Глеба. Было слышно, как Вова набрал воздуха в легкие, задумался, засочинялся – Смотрю как на стоп-кадры митинга, скрещённые дубинки ОМОНа шустро прессуют аморфную белую массу столичных бузотёров. В чем причина волнения? Опять, опять не доложили маршмеллоу в какао, сил нету это терпеть! Марш! Меллоу! Марш! Меллоу! – Вова засмеялся и начал скандировать – Извини, Глеба, тут, пожалуй, не переплюнешь.

Глеб улыбнулся. Володи, бывало, очень не хватало. Не хватало его говорливости, его наглой беззаботности и беззаботной наглости. Особенно, когда не клеилось какое-нибудь дело, и наваливались всякие ленивые и тягостные рассуждения. Нет, даже не так. Особенно не хватало Володи в прошлом году. Когда умерли бабушка и дед, и нужно было мотаться с отцом между деревней и городом, устраивать с разницей в полмесяца двое похорон на две церкви. Володя тогда не успел выбраться из Чехии.

– Блин, чет ты, братец, совсем не в форме. Прям никудышно мыслишь. Напряги по работе или по универу? Или по бабской части?

– Да подустал от всего. От тянучки этой однообразной – высказывать все свои заморочки брату Глеб пока медлил – растрепит.

– Ниче се тянучка – Володя веселился – Значит. Работа новая. Квартира новая. Научник – ну ты уж извини, Глеба, по моему кодексу тут шутить давно можно – тоже новый. Получается. Только девчонка у тебя старая. Проблема выявлена. Ведется поиск устранения проблемы…

– Кончай – под смех в кровать полетел ластик со стола – самому-то не надоело торчать на карантинах?

– Слушай, да в рот я его…, этот карантин. Я вот сам, конечно, корону не люблю. Ни пиво, ни вирус. Но это вот все, это же нехеровый шанс. Нужно просто прикинуть, понял, въехать, как дальше развиваться будет наша моделька.

– Так год уже прошел. Прикинул?

– Ага.

– И даже поделишься?

– Короче. Думаю, ставочку делать на восток, понял. Южная Азия, там, Тайвань типа. Там всю эту мутоту скоро упростят, и бизнес попрет.

– Ну конечно, упростят. Как в Тае наших ко-диссидентов прессуют, не видел?

– А ты думаешь они что ли решают? Рядовые туристики. Ты даешь, блин, работаешь вроде с информацией, а не понимаешь, когда показуху лепят. По экономике, по экспорту там зарешают как надо. Да и по соседям потенциал будь здоров. Одна только Индия. То-то магазинчики были с экзотикой типа масала там, лемонграсс какой-нить втридорога для хипстерской мразоты. А ты теперь представь себе нормальный завоз товара, организованный по таможне. Массовые восточные продукты по средним ценам. Это бомба будет, весь рынок качнет.