Я увидел себя вновь – малыша с блестящими глазами, гоняющегося за бабочкой в саду дедушки и бабушки. Рядом с ним стояла мама, обнимая отца. Я знал, что это была страсть, которая не утихала даже до моей юности. Вспомнились дальние поездки с друзьями, ночные автомобильные гонки, смех, пьянящий запах свободы и чувства, непередаваемые словами.

В тот момент, когда всё казалось таким ярким и свежим, пришло осознание: каждый отдельный миг, каждая улыбка, каждое слово, которое я когда-либо произнёс или услышал, складывались в нечто большее. Я был частью чего-то великого и важного – роскошной симфонии жизни.

Как будто кто-то сжал световой ключ в моём сердце, и информация о каждом мгновении засветилась в моей памяти. Я видел свои страхи и сомнения, которые отравляли зрелость, и понимал, что неизбежно пришло время для расставания с ними.

Несмотря на комок в горле и тяжесть на душе, я был благодарен. За боль, за радость, за всё – благодарен, что было. Вспоминая людей, которых любил, и ситуации, которые меняли направление моего пути, я прошёл через каждый момент с благодарностью, даже когда страдал.

И тогда, в этом мгновении, я понял: бежать от страха не следует. Пришло время оставить его за спиной, чтобы свернуть за угол неведомого будущего, где всё будет по-другому, и следует лишь следовать за этой дорогой.

С последними каплями сознания я погрузился в бардо – пространство между состояниями. Туда, где я смогу заново отразить свою смысловую плоскость, где ждать будет новый этап моей души, ещё не познанный, но такой манящий…

Неожиданно тишина окружила меня, и я понял: теперь я могу отпустить всё.

Светлый осенний день тихо начинался в обычной восточноевропейской долине, где жизнь текла размеренно и без лишних волнений. Зигаки, вдумчивый и немного эксцентричный Эльф, тихо прогуливался по уютным улочкам своего родного города, погруженный в собственные мысли. Вокруг него бушевала жизнь: на рынках шумели продавцы, уличные музыканты исполняли мелодии, а дети играли в мяч. Но эти обычные картины больше не приносили ему радости.

Зигаки часто задумывался о своей жизни. Ему было уже за сорок, и он понял, что, несмотря на успехи в карьере, его сердце оставалось пустым. Все попытки создать семью оборачивались неудачами. Девушки, с которыми он пытался строить отношения, либо были слишком независимы и забитыми в своих заботах, либо не понимали его глубоких стремлений. В последние месяцы он все чаще чувствовал себя одиноким.

Этот осенний день стал поворотным моментом в его жизни. Он, как обычно, зашёл в свой подвал, который использовал как лабораторию для создания различных зельев и безделушек, что поднимали ему настроение. Старый добрый подвал хранил множество тайн: здесь были баночки с забавными веществами, изученные на древнегреческих, скандинавских и даже китайских традициях. Но среди всего этого добра Зигаки внезапно обнаружил зелье Одина – мрачное и магическое, сделанное им, когда он еще искал ответы на вопросы о себя, смысле жизни и идеале счастья. Он долго колебался, прежде чем решиться его выпить, и когда он, наконец, сделал это, осенний свет вдруг стал ярче, а мир вокруг заблестел новыми красками.

Его сердце наполнилось нежным порывом любви, и он осознал, что хочет детей. Но не просто детей – он искал тех, кто нуждается в любви и заботе. "Неужели я могу сделать это?"—подумал он. И тут же решимость заполнила его разум: он должен найти того, кто нуждается в семье. Размышляя о том, как он мог бы помочь, Зигаки вспомнил о детских домах и сиротах.

На следующий день, еще полон вдохновения, он отправился в детский дом. Здание выглядело уныло, как и все такие учреждения: серые стены, закрытые окна и дети, собравшиеся в уголках, мечтательно смотрящие вдаль. Он понимал, что у многих из них уже многое потеряно, и только надежда незаметно блуждает в их глазах.