– Дрейс, – осторожно дотронувшись до его руки, начала я, – это не ты. Скверна, к которой я обращаюсь, всегда требует платы. В этот раз она просила боли. Приятно мне было больше, – поспешила успокоить, произнося слова искренне.

Улыбка скользнула на лице, пришлось в который раз напоминать себе, что скиарий Сагариуса слишком хорош. Он даже не осознал, что инициатором жёсткости была я, требуя большего.

Наши пальцы переплелись на мгновение, но, ощутив тепло его кожи, я одёрнула руку. Слишком обманчивое чувство – для Элбрайта в первую очередь. Я не хочу, чтобы он винил себя за случившееся, но и большего дать не могу.

– Твоя скверна… что она обычно просит?

– Всегда по-разному, – уклончиво ответила, не решаясь сказать про «странности» в голове и пустоту, с которой приходится существовать рука об руку. – В самый первый раз, когда обратилась к тьме, – проспала три дня, пока организм не окреп. Как-то пришлось отказаться от еды на день, потому что в горло ничего, кроме воды, не лезло, любая пища по вкусу напоминала пепел.

– Ужасно, наверное, когда сила просит плату? – спросил Дрейс, но мне всё равно не хотелось говорить об этой части себя.

– С тех пор как я обнаружила в себе скверну, знала, что другого пути не будет. Ты ведь знаешь, что те, у кого связь с тьмой, отправляются в Мориус искать скверну, что служит источником всего происходящего. Мне было страшно в самом начале, сейчас уже нет. Я приняла её как часть себя.

– Рейни, – тяжело вздохнув, начал скиарий, голос звучал устало, но твёрдо, – я ничего не скажу о случившемся. Никакого приказа не было, и это останется между нами. Но ты должна пообещать, что подобные выходки больше не повторятся.

Я смотрела на него, чувствуя, как внутри закипает протест. Его слишком спокойный тон раздражал. Как будто он ожидал от меня покорности, как будто считал, что может диктовать, как мне поступать.

– Если потребуется, я сделаю это снова, – ответила ровно, не позволяя эмоциям прорваться наружу.

Наверное, правильнее было бы солгать, выдать обещание, которого он хотел. Это решило бы всё, позволило бы разговору закончиться здесь и сейчас. Но я не могла. Лгать ему не хотелось. Ни сейчас, ни потом.

Взгляд стал жёстче, напряжение проскользнуло в чертах лица. Мы молчали, глядя друг на друга, как будто это было частью неизбежного противостояния. Я знала, что он понимает. Мои слова, мой взгляд – всё говорило о том, что меня не изменить. И он, чертовски упрямый, тоже это знал.

В конце концов, каждый остался при своём мнении. Надеюсь, что дорога до империи не заставит снова полагаться на скверну. Мне положено беречь силы до момента, пока не окажусь в центре активности, в месте, где связь с тьмой настолько мощная, что потребуется немало выдержки, чтобы устоять.

Если мне удастся найти источник этого зла, я смогу положить конец кошмару, который угрожает всему живому. Каждый раз, когда я думаю об этом, в голове всплывает один и тот же вопрос: сможет ли мир вернуться к прежней жизни? Вернутся ли люди к тому, что когда-то считали своим обычным существованием?

Я пыталась представить это будущее. Люди, которые живут, а не прячутся за укреплёнными стенами, не сжимают оружие от страха перед тем, что может вылезти из тьмы. Но могло ли это стать реальностью?

Глядя на мракхи, я понимаю, что они лишь вершина айсберга, а причина скрыта глубже. И пока причина существует, этот ужас не закончится.

Я не питаю иллюзий. Найти источник будет нелегко. Возможно, придётся пройти через ещё больше потерь, ещё больше тьмы. Но я обязана. Не для себя. Для тех, кто ещё надеется. Для тех, кто ещё жив.