– А ты не задавала вопроса, чтобы я на него отвечал, – сказал он, и у него на лице отразилось раздражение. Я сделала глубокий вдох и покрепче сжала одеяло, чтобы не закатить глаза.

– Это и были те расхитители, о которых говорила Ярен?

– Не знаю, а они что-то у тебя похитили?

В этот раз я все-таки закатила глаза.

– Ты либо слишком агрессивный, либо слишком саркастичный, у тебя нет золотой середины, – с упреком сказала я. – Там было два волка, просто огромных. – Я осторожно откашлялась, сминая одеяло между пальцами, что вызвало очень болезненные ощущения в груди. – Один волк был серый, другой – серебристый, и серый определенно хотел разорвать меня на части.

– Если бы хотел, то так бы и сделал, но ты все еще цела.

Я прикрыла глаза, чувствуя, что запас моего терпения начинает медленно иссякать.

– Он бы так и сделал, если бы серебристый волк не вступился за меня.

– Хочешь сказать, что один из них спас тебя? – Он сложил руки на груди и насмешливо посмотрел на меня. – Похоже, у тебя сильный жар, крошка.

– Ты веришь, что я видела двух огромных волков, но не веришь, что один из них спас меня? – Я приподняла одну бровь. На его лице появилось самодовольное выражение, и мне захотелось схватить с прикроватной тумбочки абажур вместе со шнурами и швырнуть в него, но у меня не хватило духу. – А на небе полная заиндевевшая луна.

– Да, – подтвердил он с холодной усмешкой. – А еще ты приехала из Стамбула, не так ли?

– Хватит ерничать!

– Это нормально, когда в лесу водятся волки, – сказал Эфкен, внезапно став серьезным. – Но вот то, что они не разорвали тебя на части, далеко от нормальности. Но я не думаю, что это так уж аномально. Тебя тоже нельзя назвать нормальной.

– Это я-то ненормальная? Ты здесь самый ненормальный.

– Да, – сказал он, кивнув. – У тебя явно сильный жар. Иначе ты бы не посмела так со мной разговаривать.

– Ты способен на что-то другое, кроме пустых угроз?

– Ты поймешь, пустые ли они, только когда я раздавлю твою голову между ладонями, не так ли? – Он угрожающе посмотрел на меня, и новая волна отчаяния захлестнула меня. – Вот и славно, – сказал он, быстро кивая головой. Я даже не осознавала, как затравленно смотрю на него, пока он не добавил: – Кажется, до тебя начало доходить.

Мне хотелось ударить его, хотелось выбить из него все дерьмо, дать пощечину, ударить кулаком по лицу, повалить на пол и пинать его, бить, бить и бить. Именно такие образы мелькали у меня перед глазами, пока я смотрела на него.

Я мечтала избить его по полусмерти. Но выбьюсь из сил быстрее, чем это случится.

Выйдя из комнаты, он оставил после себя лишь тишину, которая нарушалась биением моего сердца. Я посмотрела на деревянный потолок и, разглядывая толстые балки, почувствовала вспыхнувшую в висках боль. Мне было так плохо, что я не могла даже поднять руку и смахнуть прядь волос, прилипшую к потной щеке. Я утратила всякое чувство времени, и мне стало интересно, что пережили мои родители, о чем они думали, какие шаги предпринимали с того момента, как обнаружили мое исчезновение. И от этих мыслей на сердце становилось лишь тяжелее. До меня доносились голоса из другой комнаты, и хотя я не могла разобрать слов, Джейхуна было сложно не узнать. Я не знала, находился ли он здесь с тех пор, как Эфкен нашел меня в лесу, или же уходил, а потом снова вернулся.

– Что с ней? – услышала я его вопрос, раздавшийся будто из-под земли.