– Просто возьми, – быстро сказал он. – Снежный Лес опасен для чужестранцев, и я бы не хотел, чтобы тебя поймали и подвесили как козу, ожидающую, когда ее превратят в дерево. Хотя, может быть, хочу. – Когда он опустил руку, я заглянула ему в глаза. Что не так с этим парнем?

– Что с тобой не так? – Я застыла, глядя, как меняется его взгляд. В льдисто-синих глазах плескались непонятные мне чувства, одно из которых я узнала только потому, что иногда видела его в кроваво-карих глазах отца. Чувство это называлось гневом, но оно никогда не было настолько сильным и разрушительным, как у этого парня. Папа злился по ночам, когда я не могла уснуть, но Эфкен же вспыхивал от гнева каждый раз, стоило ему только взглянуть мне в лицо.

– Не смей говорить со мной так же, как с другими мужчинами, – прорычал он, и я странно посмотрела на него, приподняв брови. Он повернулся к длинной тропинке, петлявшей между высокими деревьями. – Иначе я вырву тебе язык и брошу на съедение снежным хищникам.

Только одна деталь в его предложении привлекла мое внимание. Снежные хищники… Я придвинулась к нему, с опаской оглядываясь по сторонам, но не стала ни о чем спрашивать. Леденящий холод пробирал до самых костей, проникал сквозь кожу и заполнял каждую клеточку моего тела. Зубы едва ли не стучали друг о друга, но я лишь сильнее стиснула челюсти, чтобы не дать этим ощущениям взять надо мной верх.

Эфкен повернул голову и недобро посмотрел на меня, а потом снова перевел взгляд на лес.

– Даже не интересно?

Я нахмурилась. Эфкен двинулся в сторону извилистой тропинки, проложенной среди высоких деревьев, которые он называл Снежным Лесом. Я молча последовала за ним, обхватив себя руками, и сглотнула, чтобы унять боль в горле.

– Что интересно?

– Кто такие снежные хищники.

Пока я смотрела на его изящную шею, любопытство, словно лезвие бритвы, плавало в моей крови, разрезая вены и вливаясь в душу.

– Ты не ответишь, даже если я спрошу, – сказала я и, немного подумав, пришла к выводу, что знаю ответ. – Ты говоришь о расхитителях?

– Нет, – ответил он, и я не поняла, должно это успокоить меня или напугать еще больше. Он говорил, что в глубине леса, кроме расхитителей, есть и другие хищники, так почему, зная все это, он вел меня туда без оружия?

– Не нужно было так изгаляться, чтобы убить меня, – сказала я, пытаясь гордо вздернуть подбородок, который почти не чувствовала из-за холода. Эфкен продолжать идти вперед. Его безрассудство действовало мне на нервы, и я сжала руки в кулаки, стараясь сохранять спокойствие и не думать о других опасностях, подстерегающих нас в глубине леса.

Эфкен провел нас между двумя большими деревьями, а потом свернул на одну из извилистых тропинок, ориентируясь лишь на деревья.

– Что ты имеешь в виду под снежными хищниками?

Я оглянулась через плечо и посмотрела на засыпанное снегом поле позади нас и домик, который теперь выглядел совсем крошечным. Когда я перевела взгляд на Эфкена, он поднял одну из веток своей мускулистой рукой, чтобы пропустить меня вперед. Его льдисто-синие глаза не отпускали меня, разжигая в моем сознании адское пламя. Я медленно пригнула голову и прошла под веткой, которую он продолжал держать для меня, прожигая взглядом. Все это время он молчал.

Не мог же привести меня сюда для того, чтобы убить, правда? Почему я все время думаю, что он собирается расправиться со мной? Я была невиновна, а он, насколько мне известно, не убивает невиновных. Я прошла вперед с мужественным спокойствием на лице, хотя страх сжимал мое сердце тисками.

– Ты привел меня сюда, чтобы показать лес? – Я медленно сглотнула и посмотрела по сторонам, а затем на мужчину, стоящего передо мной как величественная стена. – Ты же понимаешь, что я могу сбежать от тебя, если захочу?