Черт побери.

– Вот тут-то ты и понимаешь, что никогда не сможешь меня заменить, кузен, – уверенно заверил меня Домани.

Мы иногда называем друг друга кузенами, но на самом деле мы скорее братья, учитывая, что мы росли вместе, когда я переехал в Италию жить к тете. Но в этой шараде он будет выдавать себя за моего кузена.

– Я договорился, что ты посетишь мероприятие в отеле Луки под видом, который мы обсуждали ранее. Есть подтверждение, что дочери Бьянки также будут там, и ты сможешь использовать своё обаяние и привлекательную внешность, чтобы завоевать одну из них, прежде чем их выдают замуж.

– Какое мероприятие? – Я проигнорировал его насмешку, надеясь, что это не то событие, о котором они с Лукой шутили однажды вечером после того, как немного выпили.

– Разве это имеет значение?

– Домани, – процедил я его имя сквозь сжатые челюсти.

– Это ежегодное мероприятие по быстрым свиданиям, которое проводит семья Луки. И прежде чем ты откажешься, помни, что у нас мало времени. Ты всегда говорил, что сделаешь всё возможное, чтобы уничтожить Тициано Бьянки. Так что смирись с этим, цветочек, – он повесил трубку.

Глава 3

Беатрис

– Это шутка? – рассердилась я, вскочив со своего места. – Ты всерьёз собирался выдать замуж Карлу, а теперь меня?

Громкий шлепок пощечины, который я получила от старика, сменился вздохами матери и сестры. Я прикоснулась тыльной стороной ладони к пульсирующей от боли губе, сглатывая медный привкус крови во рту.

– Abbassa la voce! – вскрикнул дед, гневно взглянув на меня. Он снизил тон голоса до шёпота и предупредил, что я хожу по тонкому льду.

«Кто знает, какое наказание у него на уме?»

Такое поведение старика было привычным, особенно по отношению ко мне. Будучи старшим в семье, он стремился установить некий стандарт поведения для моих младших сестёр, показывая им, что допустимо, а что нет.

– Я не потерплю твоей дерзости и неуважительного поведения, Беатрис! – прогремел он, тяжело дыша.

Я не удержалась и, охваченная разочарованием, выпалила:

– Сейчас двадцать первый век, понимаете? У женщин есть права!

– Я не понимаю, – сказал Паоло на итальянском, растерянно оглядывая комнату. – Какие-то проблемы?

Я уставилась на него в недоумении, затем перевела свой сердитый взгляд на родителей. Почему они так поступают?

– Папа, ты не можешь заставить меня сделать это. Я здесь больше не живу. Я живу самостоятельно более трёх лет.

– И посмотри, чем это для тебя обернулось, piccola, – ответил отец с ноткой упрёка.

Я тяжело вздохнула, чувствуя себя преданной его словами. Отец вздохнул и встал:

– Послушай, мы с твоей мамой не молодеем, и одна из вещей, о которой мы постоянно беспокоимся, – это забота о вас, девочки. Вы знаете, какую работу я выполняю и какие опасности с ней связаны. Мы надеялись, что Лео попросит тебя выйти за него замуж, но, очевидно, из этого ничего не вышло. А потом с тобой случилось то, что случилось… Ты не можешь винить нас за то, что мы хотим быть уверены, что о тебе позаботятся. И да, хоть у тебя есть работа, но она не такая постоянная и стабильная, как карьера медсестры Карлы. В работе фотографа слишком много неопределённости, и мне было бы спокойнее, если бы ты была замужем и имела стабильность, которую может обеспечить брак и муж.

Я жила в собственной временной драме и не успела оглянуться, как она каким-то образом превратилась в мою жалкую и ничтожную реальность.

– Ещё ничего не решено, Беа. Переговоры только начались. Это просто ужин, чтобы познакомиться поближе. Было бы неплохо попробовать, dolcezza. Прошло несколько месяцев, пора двигаться дальше, – мама говорила мягко, словно опасалась, что я снова взорвусь.