– Их отец был очень обеспокоен. Я отправил сообщение Беатрис, но она была слишком пьяна, чтобы сообщить мне название клуба. Тогда я попросил нашего технического специалиста отследить её телефон. Он сузил круг поиска, проанализировав сигнал, и нашёл ближайший клуб, – объяснил я, глядя на Клару.

– Значит, ты её отследил, – невозмутимо констатировала она.

Я прищурился, заметив её тон.

– Да, – коротко ответил я, не опуская взгляда.

– Что ж, несмотря на этот рыцарский поступок, я всё ещё не простила тебя за те гадости, которые ты наговорил о моей лучшей подруге, – холодно добавила Клара.

– Не думаю, что я просил прощения у тебя или у неё. И не буду, – сказал я резко, не опуская глаз.

В этот момент мы оба обернулись, услышав слабый стон Беатрис.

Я запрыгнул внутрь, поднял Карлу и передал её Чиччо. Затем снова вернулся к фургону и вытащил Беатрис. Она снова застонала от движения.

– Уберите отсюда фургон! Разберите его и сожгите, – приказал я оставшимся мужчинам. Они сразу принялись за работу.

Клара подошла ко мне, её лицо было полным недоумения и гнева.

– Единственное, что я не понимаю, – начала она, – так это почему ты предложил помочь Бьянки? Ты же их не знаешь и тебе явно не нравится моя подруга. Так почему?

– Я не обязан перед тобой оправдываться, – ответил я с холодом в голосе.

– Чёрт возьми, что с тобой такое?! Позволь мне сказать тебе одну вещь: если ты сделаешь что-то, что причинит им боль, особенно Беатрис, то лучше бы твоя мать тебя не рожала.

Я сжал челюсти, не сдерживая ярости: «Не смей, черт возьми, говорить о моей матери!»

– Всё понятно, – сказала она, прищелкнув языком. – У тебя проблемы с матерью.