– Двадцать три, – ответила я.

– Хм, ты выглядишь намного старше своих лет. Может быть, всё дело в том, что ты накрашена, – заметил Габриэль.

Краем глаза я заметила, как мои родители обменялись взглядами, наблюдая за нашим разговором. Я хмуро посмотрела на Габриэля, удивленная его грубостью в присутствии родителей, и сложила руки на груди.

– А сколько тебе лет? – спросила я.

– Угадай, – ответил он с усмешкой.

– Судя по твоей незрелости, наверное, двенадцать, – парировала я.

– Беа! – воскликнула моя мама.

Мужчина просто рассмеялся.

– Мне двадцать восемь.

– Уф, – втянула я воздух. – Я бы тоже сказала, что ты выглядишь старше. Видимо, правда, что тюрьма старит.

Самоуверенная улыбка на лице Габриэля постепенно исчезла. Очевидно, он не ожидал, что я узнаю о его коротком «отпуске» в тюрьме.

– Скажи мне, сколько у тебя длились самые продолжительные отношения? Несколько недель? Месяцев? Или ты стал чьей-то сучкой за те восемнадцать месяцев, что провел в тюрьме? – ухмыльнулась я.

В его глазах тут же вспыхнул яркий огонь, и он посмотрел на меня с тяжелым взглядом. Мышцы его челюсти были напряжены.

– Беатрис Мария Бьянки! – потрясенно воскликнула моя мать.

– Если ты не возьмешь под контроль свою дочь-дегенератку, то это сделаю я! – закричал дедушка, указывая пальцем на моего отца.

– Мне так повезло, что у меня есть семья, которая настолько низкого мнения обо мне, что сначала попыталась выдать меня замуж за человека, который хочет использовать меня только для размножения, а теперь хочет, чтобы я связалась с преступником-психопатом, – я оглянулась на своих родителей. – Как долго будет продолжаться этот фарс?

Отец разочарованно вздохнул.

– Может быть, несколько месяцев, пока всё не уляжется. Вы должны будете вдвоем посетить несколько семейных обедов и мероприятий, чтобы показать серьезность ваших отношений. А тем временем, возможно, я смогу найти способ успокоить их, не приводя к ещё большему насилию.

Было ясно, что он сам не верил в свои слова. Моя жизнь полностью превратилась в дерьмо.

Я молча стояла в комнате несколько минут, а потом повернулась, чтобы уйти.

– Беа, куда ты идешь? – спросила меня мама.

Прежде чем дойти до двери, я оглянулась на своих родителей через плечо.

– Я собираюсь отпраздновать свой день рождения, напившись до чертиков, потрахаться с кем-нибудь и молиться, чтобы меня либо обрюхатили, либо я отравилась алкоголем, либо впала в алкогольную кому. Все три варианта куда лучше, чем притворяться, что я влюблена в этого мудака.

Я показала жест мира над головой и вышла из комнаты.

Глава 7

Габриэль

– Габриэль, прошу простить непристойное поведение моей дочери. Мы в долгу перед вами за то, что помогли нам в такое непростое время, – сказал Тициано Бьянки, пожимая мне руку.

– Да, мы очень признательны вам за ваше предложение и готовность защитить наших девочек, особенно Беатрис. Она совсем не такая, какой вы её сегодня видели. Ей трудно доверять людям… мужчинам. Пожалуйста, не позволяйте её дерзости составить о ней окончательное мнение, – умоляла Тереза.

Бьянки-старший усмехнулся.

– Впредь она не будет вести себя так непочтительно. Даю вам слово, синьор Барроне.

Судя по блеску в его глазах, я могу только предположить, что он и был той «злосчастной дверью», в которую она вошла в прошлом месяце.

– Не волнуйтесь, семья Бьянки. Мне приходилось иметь дело и с вещами похуже боевого характера молодой женщины, – заверил я их. – Я не хочу перегибать палку, но будут ли девушки в безопасности сегодня вечером? Не думаю, что стоит рисковать. При первой же возможности Галло ухватится за шанс причинить боль или даже убить кого-то из ваших близких.