Рассматривая этот перечень причин и условий, в зависимости от которых, по Монтескьё, строятся государства, нельзя не согласиться, что одни из них могли влиять на само образование государства, например климат, почва, религиозные представления, нравы и образ жизни обитателей местности, где возникли государства; другие могли влиять лишь при образовании государства, такие, как законы, начала вытекающие из государственного устройства, нравы, манеры, сложившиеся под влиянием известного государственного устройства.

Монтескьё совершенно не упоминает особые качества и свойства рас самих в себе, безотносительно к условиям, в которые они поставлены, а также не упоминает общие свойства человеческой природы, как будто человек есть не что иное, как сумма разнообразных окружающих его условий. Монтескьё упускает из виду такую всемогущую силу, как выработанная народом цивилизация, с помощью которой части одного народа в разных климатах при различии других условий, создают в своих колониях тот же порядок вещей, к которому они привыкли на родине. Так, англичане переносили свои порядки в Индию, Америку, Австралию, несмотря на радикальные различия всех природных условий в этих странах.

Вообще цивилизация в смысле духовной сферы, в которой живет человек, подчиняясь ей даже в своих привычках и образе жизни, если при своем образовании и зависит от природных условий местности, где она создавалась, то переносится в другие условия, не терпя существенных изменений. Кроме того, недостаток теории Монтескьё заключается в том, что все его причины, обусловливающие бытие государств и формы их устройства образуют какой-то безвыходный логический круг, в котором заключены государства и народы. Между тем в реальной действительности один и тот же народ, подчиняясь внутренне лишь живущей силе, развивается, изменяет формы своего устройства и управления, меняет свой образ мысли, привычки, нравы, находясь в тех же почвенных и климатических условиях.

Указав на влияние характера территории на политическое устройство, Монтескьё утверждает, что равнины благоприятствуют образованию монархии, так как власть здесь не встречает сопротивления, а горы по противоположной причине под держивают свободу[140]. Плодоносные земли поддерживают монархию потому, что не поощряют у людей трудолюбия, а бесплодные благоприятствуют свободе, развивая трудолюбие[141]. Островное положение благоприятствует свободе, потому что здесь одна часть нации не может быть подчинена другой (вероятно, Монтескьё видит причину этого в однородности островного народонаселения), а иностранцы удерживаются морем[142]. Народ, занимающийся земледелием, более склонен к подчинению, чем народ, живущий рыболовством или скотоводством, потому что такой народ склонен к блужданию и не привязан к земле[143].

К этим замечаниям Монтескьё его комментатор Деститю де Траси пытался добавить свои замечания по отношению к влиянию плодородия. Причина, в силу которой в плодородных странах устраиваются монархии, заключаются не в том, утверждает Траси, что плодородие ослабляет народную энергию, а в том, что в плодородных странах быстро увеличивается численность населения; а плодородие почвы способствует скоплению одними огромных богатств, тогда как большинство беднеет. В силу этого образуется неравенство состояний, которое способствует образованию монархии[144].

Без сомнения, в этих замечаниях Монтескьё есть кое-что верное, но не безусловное. Так, обширные равнины способствуют образованию больших государств, но не определяют их формы, о чем свидетельствуют Российская империя и Американская республика. Московская монархия образовалась на бесплодном севере, а не на равнинах плодородного юга, что опровергает мнение Монтескьё и Траси о влиянии бесплодной почвы. Замечания Монтескьё о влиянии средств питания на государственное устройство, безусловно, верны, но время действия этих причин у всех народов было непродолжительно, так как способные народы недолго оставались рыболовами и скотоводами.