– Это да, – взгрустнула Соня, вспоминая свою внешность и сомнительный успех у парней в последние два года.

– Ну да ладно! Прорвусь все равно, я упрямая! И замуж выйду, если захочу, но лет в тридцать, не раньше.

– А ты-то что темнишь, Илонка? Почему документы никуда не подала? У тебя ж почти одни пятерки! Неужели работать пойдешь? – запоздало опомнилась Соня.

– Я, девочки, вам одну новость скажу, только никому, ладно? – Илона отставила чашку с чаем. Девочки нечленораздельно промычали набитыми пирожными ртами и послушно закивали.

– Ну, в общем, беременная я. Буду рожать. Мы с Виталиком женимся.

Девчонки охнули, переглянулись. Не сказать чтобы это их сильно удивило, потому что ситуация с объявлением беременности не была уникальна: год назад женитьба и рождение ребенка отменились семейным советом. В этот же раз, похоже, все было серьезно.

– И когда нам ждать твоего первенца?

– К 8 марту уже, думаю.

– Ну, дела!

Дальше девочки пили чай, слегка оглушенные объявлением о потенциальном материнстве подруги. Болтали на разные темы, неизменно возвращаясь к Илоне и ее будущему малышу. Соне было слегка обидно, что в день ее рождения та своей новостью перебила ее, главную, о долгожданном поступлении в университет. Ужасно хотелось поделиться с подругами в деталях о том, как здорово все устроилось и с общежитием, и с работой по вечерам. Соня будет подрабатывать копирайтером в одной маленькой газетке «Вести Ленинграда». Про то, что бабушка Ольга Петровна дает ей небольшую подъемную сумму на первое время и вообще обещает поговорить с мамой, чтобы та успокоилась и отпустила Соню учиться с легким сердцем. И о том, что бабушка обещала помогать деньгами, если будет совсем трудно. О том, как трудно было сдать экзамены, и про семнадцать человек на одно бюджетное место. Но девочки болтали и охали, с большим удовольствием смакуя тему материнства, такую далекую, как казалось еще вчера. Лиля уже выбирала имя для мальчика, Илона яростно спорила с ней, и Соня притихла.

Вообще, она была сказочно рада тому, что уезжает из ненавистного ей маленького городка, не наполненного никакими воспоминаниями, с плотным количеством крепко пьющих людей на один квадратный метр, унылой школой и такими же скучными годами, проведенными здесь. Из города, даже воздух которого ей не подходил, был невкусен, из города, где ежедневно бунтовала и страдала вся Сонина сложная психосоматика. Она была уверена, что с распростертыми объятиями примет девочку культурная столица Советского Союза, полная такими же странными и нелюдимыми людьми. Соня надеялась встретиться в Ленинграде с потрясающе интересными персонажами. В общем, совершенно нового качества жизни ждала девушка от перемен, связанных с грядущим переездом в Ленинград. Внутри нарастало ожидание новизны и сказочных изменений, а солнечное сплетение пульсировало и нервно побаливало, не успокаиваясь вторую неделю, с момента появления новости о зачислении на бюджетное отделение факультета журналистики Ленинградского государственного университета невзрачной Софии Титовой.

Уже стало темнеть и девочки, наговорившись всласть, засобирались домой.

– Чуть не забыла! – воскликнула Илона, показывая на толстую полиэтиленовую сумку в сине-красную шотландскую клетку. – Я там тебе свой плащ положила, тот, черный. Ну помнишь, мне мама в том году из Венгрии привезла, тебе он очень понравился.

Соня взвизгнула от радости:

– Спасибо, Илоночка! А мама ругаться не будет?

– Мама не против, он тебе даже больше идет, ты в нем такая классная! А мне все равно скоро другая одежда понадобится… Да, еще там два свитера, они мне не очень нравились, а ты поносишь, будет смена, тебе ж модничать надо… Ты там осмотрись, – продолжала напутствовать подругу Илона, – женихи хорошие могут быть, из семей известных, зря ты, что ли, в такое место умудрилась поступить? Замужество карьере не помеха, не вздумай все время на учебу тратить, а то я тебя знаю.