Каждый вечер семья вместе ужинала, рассказывая друг другу о событиях уходящего дня. Лидия почти всегда приходила с работы вовремя, вечерний ритуал был обязательным. Иногда они ужинали девичьей компанией: Лидия, Илона, София и Лиля – о ней рассказ пойдет чуть позже. Все четверо были остроумными, хорошо знающими друг друга, вовлеченными в общие и не только события. Иван обычно отмалчивался или быстро исчезал, когда приходили Илонины подружки. Те же наперебой делились новостями, говорили в основном о школе, о новых предметах, одноклассниках. Начинали появляться первые новости про мальчиков, Лидия осторожно задавала вопросы, советов не давала, чаще старалась отшутиться. И слушала. Мальчики интересовали в основном ее дочь, а вот Соня и Лиля лишь невыразительно поддерживали беседу. Совместные посиделки были интересными и насыщенными, искрились веселой девичьей энергией, летающей от одной девчонки к другой. Все, включая Лидию, молодую яркую женщину, насыщались флюидами, в которые вплетались взрывы смеха, ойканье, все, что непреложно и обязательно бывает в девичьих разговорах. Расходились довольные и счастливые. Лидия замечала, как не торопится каждый раз домой Соня, и вместе с девочками обычно шла провожать ее до дома. Подходя к ее дому, в который раз женщина замечала, как лицо девочки приобретает маску равнодушия и замкнутости. Но она не знала, как помочь ей, и очень переживала. Даже один раз почти решилась поговорить с ее мамой, но почему-то передумала.

Лиля была самой маленькой девочкой в классе. Впрочем, рост – это единственное существительное, к которому можно было присоединить слово «маленькое». Еще будучи совсем девочкой, она обещала быть красавицей и уже к тринадцати годам ею стала. По крови досталось богатое женское приданое от красивейших родственников. Аккуратная брюнетка с идеальной фарфоровой кожей, присущей большинству женщин избранного народа, вишневыми глазами от мегрельских и украинских родственников. Само собой – с русским недостатком веры в собственные возможности. По стечению сложных житейских обстоятельств мама Лили обладала только тремя наборами генов, мегрельскую часть обеспечил отец Лилии – Рафик. Воспитывали девочку тремя разными методами: мама – добрым русским способом, поругивая и критикуя, дедушка – по-еврейски мудро: восхищаясь и нахваливая внучку за все, бабушка – ласковым сердцем украинской женщины, умудрившейся прожить жизнь замужем как за «каменной стеной» – особо не вмешиваясь в дела, не касающиеся экономики семьи. Скромная, тихая Лилечка чаще слушала и мало говорила, обожала Илону, но про себя осуждала ее за слишком резкие высказывания в сторону одноклассников и учителей. Жалела Соню за ее неприметную незаслуженную скромность, внутреннее сиротство и одиночество. Успевала везде: в учебе, театральной студии при школе, английском, игре на скрипке и даже немного в изучении родного иврита. Конечно же, прекрасно училась. Учителя соревновались за Лилю, когда речь шла о ее участии в олимпиадах школы.

Три подружки: София, Илона и Лилия, были странно, прямоугольно не похожи друг на друга, но, сошедшись своими острыми углами единожды, образовали прочный треугольник, став подругами до конца всех трех своих интереснейших жизней.

Третий год жила София в Малуке: то ли прислуга, то ли наложница. Два года ничего не знали про нее ее родные и близкие… Иногда, глядя на себя в зеркало, София задумывалась, как же такое могло произойти с ней, ну почему именно с ней… «Как больно, – поморщившись, думала она. – Интересно, что это так болит – душа или уже сердце? К врачу надо бы…»