– Понятно, – сказала Аделаида Викторовна. – Примерный план действий будет следующий. Сейчас весна, отборочные туры начнутся летом. Я сообщу вам о начале приёма. Обязательно перед этим покажите ребёнка врачу, лучше нашему, Вахтангу. Помните Вахтанга?

– Да, припоминаю. Давно это было, неужели ещё работает?

– Работает, работает. Так вот… На турах смотрят гибкость, музыкальность, силу прыжков. Надо немножко подготовиться к ним.

– Алинушка, а вы сможете заняться подготовкой?

– Ну о чём ты… вы спрашиваете! – воскликнула Сафронова. – Конечно! Конечно! Можно приступать хоть с завтрашнего дня.

– Отлично! Я надеюсь, что туры Наташа осилит, правда, Алинушка? – вкрадчиво проговорил Ковалевский.

– Ах, вот вы про что… Понимаешь… понимаете, кроме навыков нужно ещё иметь талант, усердие, настойчивость, нужно уметь преодолевать себя! На турах решение принимает группа преподавателей, и не всё зависит от меня.

– Но вы же постараетесь? – твёрдым, не допускающим возражений тоном спросил Наташкин отец.

– Что с тобой делать! Постараюсь, – был ответ.

На обратном пути Наташа внимательно поглядывала на отца, сидящего за рулём, и явно не решалась что-то спросить.

– Дочь, тебе что-то непонятно? – в конце концов не выдержал Сергей Александрович.

– Да, мне непонятны твои отношения с этой тощей тёткой. Видно же, что вы давно знаете друг друга, при встрече чуть не поцеловались, а потом стали шифроваться от меня. Зачем?.. И так всё видно и понятно.

– Ты права, дочка, – признался Ковалевский. – В молодости эта тощая тётка была красавицей, всё при ней, какая стать, какие манеры! А я как раз только вернулся из армии. Тогда мы думали, что наша с ней любовь навсегда, на веки вечные, пока смерть не разлучит нас. Но не сложилось, не получилось. Разошлись наши пути-дорожки.

– А почему не получилось? – полюбопытствовала Наташка.

– Потому что потому. Приехали! Станция «Вылезайка», – сказал отец, заезжая на стоянку.

– Так почему? – настойчиво добивалась ответа дочка.

– Потом расскажу, сейчас нас с тобой мама ожидает, надо поторопиться.

Сафронова сдержала своё обещание. Правда, за уроки подготовки пришлось заплатить, но то, что она нашла время для занятий с Наташей, было уже хорошо.

А у ученицы начались мучения. Надо было вставать на пуанты, но при всей кажущейся лёгкости этого действа сначала ничего не получалось. Хуже того: поднимаясь на вытянутые пальцы, Наташка покрывалась холодным потом и стискивала зубы, чтобы не завопить от боли, пронзающей ноги от ступней до бёдер.

Несмотря на это, она раз за разом становилась в эту противоестественную позу… и однажды обнаружила, что может сделать на пуантах несколько па.

Это была победа, победа над собой, преодоление себя. Девочка впервые ощутила её сладостный вкус!

А потом Аделаида Викторовна начала тренировать прыжки. И тут вдруг Наташе захотелось летать. Вот так легко подпрыгнуть, мягко приземлиться, потом ещё… А потом начинает казаться, что ты оторвалась от пола и паришь в воздухе. «Как здорово! – ликовала мысленно девочка. – Хочу вот так танцевать, быть лёгкой как пушинка».

Она окончательно укрепилась в желании стать балериной, посмотрев по интернету «Тарантеллу» из балета «Анюта» в исполнении Екатерины Максимовой. «Как же у неё так получается? – недоумевала Наташа, бессчётное количество раз прокручивая на экране компьютера танец великой балерины. – Она же почти не касается пола, она же порхает, как пёрышко, она же легче воздуха!»

После этого пришло окончательное решение: «Буду балериной! Настоящей балериной, такой же, как Максимова».

Вступительные туры Наталья Ковалевская прошла на ура и была зачислена в класс Аделаиды Сафроновой.