– Да ты просто красавица! – ахнула Тина, выйдя из душа. – Носи всегда зелёное. Тебе очень идёт!

На следующий день после посещения театра Матильда проснулась, как обычно, в семь утра.

«Надо позвонить в дирекцию. Пусть помогут мне с местами на “Жизель”, – подумала она, хотя хорошо знала, что билеты на все дни гастрольных представлений Большого театра уже давно распроданы. – Должна же у них быть бронь!»

Сильное эмоциональное впечатление от увиденного вчера спектакля «Ромео и Джульетта» не оставляло её. Она заранее купила ещё билеты на «Лебединое озеро», но на балет Адана ничего не заказывала. Матильда хорошо помнила Анну Павлову в роли Жизели и до сих пор была абсолютно уверена, что никто не сможет достичь её трагического мастерства и неземной лёгкости. Но теперь княгине страстно захотелось посмотреть и на Уланову. Она покорила её вчера своим артистизмом, эмоциональностью и нежной женственностью; Матильде показалось даже, что балерина и пола касалась намного реже, чем это было предписано законом Ньютона. А в образе речной нимфы именно этот факт мог бы производить чрезвычайно необыкновенный эффект! Кроме того, приятельница, которую Матильда встретила вчера в театре, говорила ей об интересной трактовке роли Альберта молодым танцовщиком Николаем Фадеечевым.

– Я его видела два года назад в Лондоне, – говорила она. – Потрясающий актёр! Этот балет теперь можно смело называть «Альберт и Жизель».

Матильда нажала на кнопку звонка около кровати.

Через несколько минут в спальне появилась горничная с лёгким завтраком, состоящим из кофе и круассана.

– Доброе утро, княгиня, – произнесла Лиза.

– Доброе утро, – откликнулась Матильда, вдыхая нежный аромат кофе.

Поставив поднос на маленький столик, горничная направилась к окнам и раздвинула шторы. Ласковое утреннее солнце моментально осветило спальню, внеся с собой радостное настроение.

– Вы поедете сегодня к своим ученикам в студию?

– Нет, – приподнявшись на подушках, ответила Матильда. – Сегодня я буду отдыхать, чтобы к вечеру прекрасно выглядеть, если это ещё возможно в моём возрасте.

Горничная вопросительно взглянула на хозяйку.

– Я не успела тебе вчера сказать. Я иду на приём к мэру, – сообщила ей княгиня.

– Тогда мы с вами сделаем всё, чтобы прекрасно выглядеть! – искренне порадовалась Лиза тому, что хозяйка начинает снова светскую жизнь. – Приготовить чёрное платье от Шанель?

– Нет! Розовый костюм и кофточку из белого шифона! Я снимаю траур.

– Наконец-то! Ведь уже два года прошло, Матильда Феликсовна, – перекрестилась горничная. – А к этому костюму, как раньше бывало, подготовить туфельки и сумочку из розовой замши?

– Именно, – воскликнула Матильда, почувствовав, как краски жизни снова возвращаются к ней. – И бусы из розового жемчуга. На белом шифоне они смотрятся великолепно!

– И серёжки с жемчужными подвесками?

– И серёжки!

– Розовый цвет очень освежает. Не сомневайтесь, вы будете выглядеть прекрасно!

– Надеюсь.

Княгиня встала и, удобно устроившись в кресле, сделала первый глоток из кофейной чашки.

– Мне всегда очень шёл розовый цвет, – похвасталась она. – У меня в юности было нежное розовое платье. Как я была в нем хороша! Мой крёстный, как только увидел меня в нем, так и назвал меня «розовым бутончиком». Ох и натворила же я в тот день бед!

– Что же вы могли натворить? – удивилась Лиза.

– Отбила у одной девушки жениха. Зачем я это сделала, и сама не знала. Потом никак не могла от него избавиться. Вот такой нехороший поступок есть на моей совести.

Матильда немного помолчала, предаваясь воспоминаниям, и, улыбнувшись, добавила: