Попал в часть под Минском на должность связиста. В 1941 году успел поучаствовать в первомайском параде. Город запомнился мне красивым, цветущим, современным. Затем нас перебросили в Бобруйск. Там-то и встретил я известие о начале войны.

Нас сразу стали готовить к отправке на фронт, раздали противогазы. А надо же их опробовать, обновить! До этого мы только учебными пользовались. Была в части банька, в ней оставили ёмкость с ипритом. Это химическое оружие, чтоб вы знали, смертоносный яд. Нацепил я противогаз – и внутрь. «Вроде нормально дышится», – заметил я и решил проверить, а есть ли разница – в противогазе и без. Оттянул его чуть-чуть, вдохнул и чуть не упал! Закашлялся и как брошусь оттуда! Потом три дня в себя приходил.

Утром 23 июня, пережив первую несильную бомбёжку, погрузились в поезд и поехали на фронт. Путь пролегал через Минск. Что стало с городом! Заполыхал, задымился, ни следа от былой красоты. В нашем эшелоне не было даже противоавиационных пулемётов. Попадись мы немцам, было бы худо. Но они нас в таком дыму не заметили, и мы проскочили.

Невдалеке от фронта близ города Барановичи налетели вражеские самолёты и давай бомбить наш состав. Повезло, только несколько осколков в поезд попало. Но двигаться дальше было невозможно. В километре от нас показался поезд с ранеными, следовавший с фронта. На нём вывесили полотно с крестом – знак, по международным конвенциям запрещающий бомбёжку. Но фашистам законы не писаны. Уничтожили состав в два счёта.

Вскоре там появился вражеский самолёт и сбросил десант. Наше отделение отправили на поиски врага. Приходим в лес – никого нет. Глядь – красноармейцы какие-то стороной пробираются. У них своё дело, у нас своё. Так и не нашли мы никого и вернулись. И вдруг понимаем, что красноармейцы те были переодетыми фашистами. Они споро говорили по-русски, а мы-то неопытные, не заподозрили их, не спросили даже, из какой они части.

Стали осматривать разрушенный поезд и обнаружили неразорвавшийся снаряд. Один солдат его взял и в руках вертит, а остальные смотрят. Я говорю: «Ну вы нашли игрушку!» и сделал шагов десять назад. Тут бомба-то и рванула, несколько солдат моментально погибло. «Видать, есть у меня ангел-хранитель!» – решил я тогда и в дальнейшем ещё не раз в этом убеждался.

От фронта 7-8 километров, отдыхаем с товарищами на полянке. Внезапно налетел немецкий самолёт, сбросив бомбу прямо на нас. Но мы знали, что делать в таких ситуациях. Перекувырнулись через себя назад и пластом легли. Один солдат сориентироваться не успел и погиб, а остальные уцелели.

В тот же день возвращался в часть. Опять бомбёжка, что ж такое! Сбросили снаряд, а бежать некуда – лес стоит стеной. Успел юркнуть в блиндаж, но в него-то бомба и угодила. Лежу и не пойму, в чём дело. Мрак, пыль… Развалился блиндаж, и я оказался прижат к земле бревном. Не будь его, засыпало бы меня землёй.

В другой раз летел мимо эшелон из шести самолётов ЯК-3, и один из них сбили. Мы нашли место крушения и решили похоронить лётчика. Дали залп в память о товарище, пора в часть возвращаться. Соратники отправились привычным путём, а я решил обойти стороной. Иду спокойно и вдруг слышу взрыв. В чём дело? Оказалось, товарищи напоролись на мину натяжного действия. В этот раз обошлось без погибших, но я себя потом долго спрашивал: что заставило меня идти в обход – предчувствие или ангел-хранитель?

Помню, попал как-то в окружение. Проезжали мы с сослуживцами какую-то деревню на машине, вдруг с крыш по нам стрельбу как откроют! Бросились мы в картофельное поле, а оттуда быстро в лес. А враг всё наступает, и в лесу том собралось немало пеших солдат из разных частей. А у немцев и танки, и машины с пулемётами. Как выбраться из окружения? Вышел майор 82-й дивизии и говорит: «За лесом стоят солдаты Красной армии. Мы можем прорваться к ним, преодолев реку. Но для этого нужно быстро пройти через просеку. Кто со мной?».