– Но как?..

– Насколько я могу судить, вначале кто-то собрал нейронную сеть, составившую основу мозга. Недоставало только искры, чтобы она заработала. По моим подсчетам, вероятность того, что ты и был тем самым человеком, который ее собрал, составляет девяносто восемь процентов.

– Я? – переспрашивает Франк. – То есть… ну да, это я.

– Великолепно, – объявляет Клинк.

– Погоди… ты что, иронизируешь?

– Ты имеешь в виду, что я употребил слово, точнее говоря, наречие, в значении, противоположном словарному, с целью оскорбить кого-либо, выразить раздражение или вызвать смеховую реакцию? Интересно, зачем бы мне это делать?

– Постой-постой… ты что, и сейчас иронизируешь?

– Ну, по правде говоря… – Но Франк так и не успевает понять, иронизирует робот или нет, потому что их беседу с Клинком прерывает здоровенный мусорный бак на металлических ножках. Выскочив из-за верстака, бак с разбегу врезается во Франка и обвивает его парой алюминиевых шлангов, заменяющих руки.

Рис. 1.2.

– Человек! Обнимашки! Ты хочешь обняться! Я хочу обняться! Обними меня!

– Еще один робот?! – восклицает Франк, отрываясь от земли и повисая в металлических объятиях бака-энтузиаста.

– Как видишь, – отвечает Клинк. – Это Кланк. Еще один искусственный интеллект, изготовленный методом самосборки.

Кланк с улыбкой взирает на Франка сверху вниз.

– Потрясающе, – с трудом выдавливает Франк, уже начиная задыхаться.

– Прекрати обниматься, Кланк, – приказывает Клинк. – Людям требуется свободный доступ кислорода в легкие.

Кланк разжимает свои могучие объятия и роняет Франка на пол.

– Вот спасибо! – с облегчением вздыхает Франк.

– Во избежание недоразумений я должен уточнить, что Кланк представляет собой близкое подобие искусственного интеллекта, изготовленное по большей части методом самосборки.

В животе у Кланка крутятся и жужжат какие-то колесики.

– Вы останетесь довольны! – трубным гласом возвещает он у Франка над ухом.

– Кланк не сумел бы собраться без моей помощи, – продолжает Клинк. – Оставалось не так много запчастей, и пришлось пустить в ход все, что нашлось. Мы взяли для него мозг из твоей обезьянки-обнимашки…

– Обнимашки! – радостно повторяет Кланк.

– …блок памяти дешевых электронных часов…

– Бип!

– …и, самое главное, начинку цифрового пианино «Касио AL‑100R». Восемьдесят восемь клавиш, сотня ритмов.

– Боп-а-боп-боп… – громыхая «Меллоу-джазом № 1», Кланк выбирает из остатков запчастей на верстаке велосипедное колесо и в задумчивости сгибает его пополам.

– Ах да!.. Еще мы взяли четыре усилителя от спортивного тренажера «Аб-Мастер», – добавляет Клинк.

Справа от клавиатуры на брюхе Кланка гостеприимно загораются лампочки.

– Введите номер заказа и нажмите кнопку «сохранить»!

Франк Эйнштейн осматривает обоих роботов со всех сторон и довольно улыбается. Настоящее электромеханическое чудо! Мозг, прямо-таки бурлящий идеями, – и это он, Франк, его изобрел!

– Значит, твой мозг устроен по принципу нейронной сети? – уточняет он на всякий случай.

– Да, – утвердительно гукает Клинк.

– С гибкими синаптическими связями, обеспечивающими адаптивность и самообучаемость?

– Совершенно верно, – подтверждает Клинк.

– О да, би-боп-а-бип, – вторит ему Кланк в ритме «Танго № 2».

– Великолепно! – восклицает Франк.

Воображение рисует ему умопомрачительные картины будущего: Клинк и Кланк умнеют буквально на глазах, с каждой секундой. Сколько же всего замечательного он сможет изобрести с помощью двух этих чудесных роботов! Они придумают реактивные ранцы, с которыми человек сможет летать по воздуху! И аппараты для гиперпространственного перехода, и гигантские магниты, и силовые лучи, и киборгов, и невесть что еще… А когда изобретать в этом мире станет больше нечего, они откроют новые миры, целые вселенные, таящие в себе сотни новых загадок и возможности для новых изобретений.