– Конечно. Я только плод твоего воображения.

– Великолепнейший плод! Боже, как ты красива!.. Но мне день ото дня становится все более грустно оттого, что ты не живая на столько, чтобы обладать собственным характером, своей точкой зрения, волей; чтобы я имел возможность время от времени спорить с тобой, прощать тебя и стараться понять. Мы даже не можем выйти на улицу вдвоем! Ты всегда испаряешься, как только наступает шесть часов утра. Порой я просыпаюсь, а тебя уже нет. Постель еще теплая, влажная, но, не смотря на это, тоскливое чувство одиночества и неотвратимости охватывает меня. И я не способен что-либо изменить.

– Прости Ганс, но ты сам создал наш мир.

– Конечно, я и не думаю тебя в чем-либо упрекать, но посоветуй, как мне избавиться от этого кошмара?

– Если ты не побоишься полюбить живую женщину; полюбить так, что сможешь справиться с любой болью, которую она причинит тебе, тогда я стану не нужна.

– Это сделать не легко.

– Да. И поэтому я не спешу тебя покидать.

– Подумать только: я как Вишну, породил собственным воображением апсару и теперь думаю, как от неё избавиться!..

За окном светало. Ганс сидел спиной к плите, около которой стояла юная нимфа. Он и не думал оборачиваться: пробило шесть часов утра.

* * *

Никого не хочу видеть!

Мне кажется, что моя любовь переживает то, что Стендаль называл второй кристализацией: “Он хочет вознаградить себя другими радостями жизни и обнаруживает их исчезновение”. Мне кажется, что я стою у самой пропасти и камешки из-под ног моих с шумом падают в мрачную бездну. Ещё одно усилие, и я стану посмешищем. Вот она – великая любовь Ромео и Фабрицио дель Донго! Я никого не хочу видеть кроме неё и буквально ко всем атараксически равнодушен, а её – боюсь, ибо знаю, что с этого дня она – богиня покровительница, от неё зависят все мои счастья и несчастья, моя судьба, моя жизнь.

Из этюда Бальзака: «Если какая женщина внушит итальянцу любовь, он уже никогда не расстанется с нею».

Я ещё слишком юн, чтобы наслаждаться прошлым: «я любил», «я был», – это как похоронный марш, тлетворная музыка разложения, разрушающая все надежды и грезы моего сердца. Моя жизнь как роман у Камю – абсолютно, монолитно, неизменно. И я никогда больше не полюблю как в 16 лет.

– У меня в жизни есть только одна женщина.

– Какой же ты декадент, де Марешал! Тьфу! Роман в стихах…

Бертран ехал в поезде и вспоминал свою красавицу Ребекку, слёзы умиления накатывались ему на глаза, когда он пытался постичь всю глубину своего счастья. Он не мог сдержать нахлынувший на него поток чувств и принялся переводить их на бумагу. Это была их великая тайна, великая тайна двух маленьких человеческих сердец, которые не мыслили своей жизни друг без друга, ибо настолько они были счастливы вместе!

Неужели в нашем беспринципном, циничном веке, когда всё продаётся и покупается, когда всё имеет свою цену и лишается неприкосновенной девственной святости, когда любая человеческая страсть может с математической точностью быть оценена уголовным кодексом и психиатрической экспертизой; неужели в нашем сухом, до некрофильности материалистическом обществе могут ещё существовать такие чувства?! Конечно же, это сказка. Однако в любой сказке есть частичка если не истины, то, во всяком случае, надежды, мечты, желания. Если человек способен мечтать о таких отношениях, то не всё, быть может, для него ещё потеряно…

«Жизнь моя Ребекка, какой дерзкий и прославленный путник способен покинуть тихий и живительный источник, до которого столь долго добирался сквозь знойную, ослепительную бесконечность пустыни? Разве найдется такой матерый мореход, что решится покинуть крохотный остров, на берега которого его вынесло в полумертвом состоянии и обменять его мирную благодать на утлое суденышко и жестокую свирепость океана? Каким безумцем надо быть, чтобы решиться на это? Милая моя, славная, добрая Ребекка, не упрекай меня за мою слабость, – прошло всего лишь три часа, как я расстался с тобой, но ничего не могу с собой поделать, ибо готов сию же минуту бросить поезд и мчаться тебе на встречу, чтобы только вновь увидеть тебя, прижать к своему телу!.. Бог мой, сколько раз я уже боролся с этим искушением!..»