Пятерых гостей заметили только когда они подошли к живому кольцу пляжных. В игре света и тени было трудно рассмотреть, кто сидел у костра, но сомнений не возникало: обычная пляжная банда была в сборе. И где-то здесь сидела Алиса. Толстый все-таки смог разглядеть ее спустя пару минут. Она обнималась с… самым главным. Артемом. Он-то первым и отреагировал на вторжение незваных.

– Опа! Вы смотрите, кто к нам пришел! – вскочил он на ноги. Высокий, гибкий, мускулистый. За несколько плавных движений он оказался рядом с Толстым. – Че надо?

– Все зависит от ответов, – неожиданно для себя спокойно ответил Толстый.

– Каких еще ответов? – в голосе главного послушались угрожающие нотки. Он резко провел правой рукой по кудрявым волосам. Обычно желтым, словно солома. Но сейчас, в темноте да в бликах огня – огненно рыжим.

– Относительно моей лодки. У меня есть подозрение, что кто-то из вас причастен к ее краже, – на одном духу выпалил Толстый. Вроде прозвучало убедительно. Кто бы знал, как долго он продумывал слова в этой фразе!

– И чем же подтверждаются твои… – Артем ехидно усмехнулся, – предположения?

– Хотел спросить у вас, – стараясь сохранить голос ровным, ответил Толстый.

Тем временем из круга пляжных поднялось на ноги не меньше восьми ребят. Все они были куда легче и менее слажены по сравнению с Артемом, но их было больше.

– И поэтому пришли с палками? – прищурился главный.

– Думаю, если б мы пришли без них, ничего бы не поменялось, – Толстый посильнее сжал свой посох в руке.

Громыхавшее в непроглядной тьме небо наконец-то обрушилось дождем. И причем сразу ливнем. Где-то вдалеке, за горизонтом, полыхнули молнии… Толстый почувствовал, что теряет терпение. Артем и его друзья обступили их маленькую группу полукругом, у всех были решительные лица… И к реальной схватке из товарищей толстяка были готовы только он, Чиж и Колян. На Сеса с Сухим полагаться не стоило.

– Коть! Что ты общаешься с этими придурками? Пошли их нафиг и иди ко мне! – донеслось неожиданно от костра. Это была Алиса. Толстый бросил на ее нежное, красивое лицо с большими круглыми глазками и пухлыми губками быстрый, мимолетный взгляд…

Толстого пробила дрожь. Коть? Придурки? Проклятье! Что он пытается доказать? Ведь… она сделала свой выбор сама и давно. Какая лодка, пропади он пропадом?!

Неожиданная мысль рассеяла внимание Толстого. Ослабила его готовность и притупила реакцию.

Это было ошибкой.

– Подожди, зайка, сейчас я кое-что улажу…

***

Волны с шумом набрасывались на песчаную проплешину среди высоких кустов и недорубленных деревьев. Неспокойный ветер в эту пасмурную погоду гнал их вперед, повелевая смыть противную природе этих мест прогалину, возникшую здесь еще задолго до моего рождения, но гораздо позже, чем штормы и ураганы.

Наш дачный пляж из мелкого песка вперемешку с окурками и даже стеклом.

Забавно, в первый день моего визита это место полностью скрывала вода: в то лето водоем особенно разлился от обильных осадков. Я помню, как маленький вместе с бабушкой плавал тут на бережку, огибая корни двух пней, торчавший перпендикулярно друг к другу. Как же это было давно!

В этом году дожди тоже шли часто. Но все было по-другому. Я был другим.

У кромки берега стоял человек. Сложив руки на груди и привычно уставившись себе под ноги, он не шевелился. Замер, словно статуя. Примерно таким я запомнил его в день отъезда. Он тогда провожал меня у входа на свой участок.

Я снова солгал. Я приезжал на дачу пару раз спустя, как решился больше тут не появляться. Приехал, потому что друг звонил в отчаянии, очень просил побыть с ним. Этот суровый, закрытый человек просил. Когда такие происходит с ему подобными, отказывать нельзя – это высшая форма экзальтации. И я, помню, сорвался, взял билет на поезд, приехал. И почти не запомнил тот день. Было много слов, странных разговоров. Но я не вернулся в это место. Нет, я лишь переместился на время, чтобы утешить старого товарища.