– Не понимаю тебя.

Друг резко подскочил ко мне и, схватив за плечи, развернул к себе и посмотрел прямо мне в глаза грозным, полным зла взглядом:

– Словно не было семи лет, понимаешь? Она не постарела, не изменилась. Словно пропала вчера. Понимаешь?

Я замер. Какое-то время мы играли в гляделки. Затем Коля отступил, убрал руки, присел на корточки, сложил под грудь руки и навалился на них спиной, принявшись раскачиваться в раздумьях.

– Мне кажется, что мы здесь забыли кое-что очень важное, – сказал я вдруг. – То, что нас так мучает…

– Что ты забыл, я не знаю. Я оставил здесь все, – резко бросил товарищ и, поднявшись, направился обратно по тропе к карьеру.

Я же стоял и смотрел ему вслед, пока он не скрылся за пригорком. И тут меня заколотили мелкие мурашки, словно… словно что-то вокруг стало ко мне неожиданно враждебно. Откуда ни возьмись налетел ветер, зашелестели листья и трава, будто нашептывая какую-то жутковатую мелодию. Все это стало навевать мне такие неприятные воспоминания, что я резво бросился за другом вдогонку. Мне очень, очень не хотелось оставаться на этой опушке одному.

***

Ждать целый отряд всякого рода силовиков пришлось не очень долго. Сравнительно, конечно. Станислав Витальевич, например, весь извелся и места себе не находил. Он садился уже в служебную шестерку, но затем с кряхтением и брызгами пота вылезал из неё, затем снова садился, когда надоедало болтаться под редкой тенью ближайших кустов черноплодки. Тимур же просто курил и думал.

Последние слова толстого парня звучали странно. Все последние ночи в Ленинградской области лунные, не заметить полную луну в середине августа в этих краях почти нереально. Конечно, не исключено, что парень был не просто испуган или под впечатлением. Его ударили по голове, скорее всего употреблялось спиртное или еще что-нибудь. Допустим. Но как быть с некой… тенью? Если была Луна, то не разглядеть фигуру человека затруднительно. Стрелять же в неё и все отправить мимо… хотя, чего только не бывало.

Но да ладно. А если вернуться к находкам Тимура? Лежанка у пляжа. Очень интересное обстоятельство. Там явно кто-то частенько проводил время, курил самокрутки. Чем вам не занятие маньяка? Таких тоже видали уже. Они и в книгах вырезали специальные дырки, чтобы через них и камеру телефона подглядывать за девушками. А дом так называемого Хромого? Этот вообще мистика какая-то. Книги с пустыми страницами, такие же альбомы, техника. Словно бутафория.

Затем майка и лифчик. Возможно принадлежали… похищенной. Пока Тимур был склонен думать, что все же он имеет дело с похищением. Безусловно странным, но все же похищением.

Не давали покоя и странные царапины на деревьях и бетонных блоках. Что-то подсказывало следователю, что похожие повреждения можно было найти на теле незадачливого охотника. А охотника ли? Да и почему Толстяк остался цел и невредим, отстреляв почти полный магазин. И как говорит, стрелял прямо в цель. Мда. Только все ушло в деревья… Хотя это пока что предположение, экспертизу не проводили.

С этими мыслями Тимур встретил процессию из четырех машин с мигалками, последняя из которых была УРАЛом ОМОНа. Тимур подошел к главной из них, поздоровался и поулыбался начальству, как это полагается, всем откозырял, расшаркался и попросил следовать за ним. Станислав Витальевич уже сидел за рулем и усердно потел, ожидая следователя.

Вся процессия остановилась через двести метров после въезда в садоводство, на так называемой горке. Здесь были установлены деревянные скамьи для общих собраний садоводов, информационный стенд.