Она стояла, зажав рот руками, сжатыми в кулаки и при этом еле сдерживала слезы. Она изо всех пыталась не плакать, будто верила, что пока она не пролила слез, то все еще живы. И одновременно с этим понимала, что это ничего не решает. Абсолютно ничего.

Справа от нее стояла женщина, очень пожилая. Она была в таком же потрясении и твердила что-то вроде «Боже, забери лучше меня… забери меня…» Похоже, что она тоже не верила, что нечто подобное возможно. И что это происходит прямо сейчас.

В какой-то момент она обернулась и увидела перед собой Кристу. Такую же, надеющееся в глубине души на что-то хорошее. На то, что все еще может быть не таким, как это очевидно выглядит сейчас… Что их родные могут быть живы.

– Он ведь жив? – буквально спрашивая саму себя сказала женщина, а затем попыталась сделать эту фразу утвердительной. – Он жив…

Криста пыталась отдышаться, а потому не могла сказать ни слова. Она лишь кивала. Кивала, все продолжая изо всех сил не плакать… Не плакать и смотреть в глаза этой женщины, из глаз которой уже текли слезы.

И тут объявили, что лайнер зашел в порт.

Криста разревелась. Это было такое облегчение, которое она не представляла, что вообще может быть… Ее руки машинально обхватили стоявшую рядом женщину, и они обнялись… Они еле стояли на ногах, обнимали друг друга, и рыдали. Рыдали от той радости, что вернулась к ним обратно. Вернулась в их жизнь, где дорогие им люди живы, и сейчас будут с ними рядом.

Оказалось, что у этой женщины, которой на тот момент уже было 62 года, в путешествие к фьордам отправлялся муж. Они так делали иногда – проводили по неделе отдыха в год отдельно друг от друга, чтобы понимать, насколько им тяжело жить по отдельности.

В тот день Криста первый и последний раз вот так ни с того, ни с сего обнимала незнакомого ей человека. И потом она много раз думала о том, что не будь этой женщины тогда рядом, и она бы просто свалилась на пол… А вместо этого она хорошо запомнила, что тепло может не только греть от холода, но и успокаивать от нервов.

Криста немного улыбнулась и посмотрела в глаза лорда:

– Да, мистер Чемберлен. Такое было… В порту Дувра почти 10 лет назад…

– И Вы остались довольны этим?… Судя по Вашим глазам – вижу, что очень даже.

– Вы абсолютно правы… Я обнялась с незнакомой женщиной, когда поняла, что нет никакой катастрофы. Когда испытала облегчение… Это словами не передать…

– У меня еще один вопрос, мисс Санфлауер. После этого Вы остались также незнакомы с этой женщиной?

– Нет. – Криста улыбнулась. – Мы стали подругами… При том, что она на почти на сорок лет старше меня, мы прекрасные подруги.

– И Вас это удивляет? Или забавляет? Что больше? – лорд был очевидно доволен таким исходом истории.

– И то, и другое, мистер Чемберлен. – ответила Криста. – Но больше всего я рада… Рада, что человек, который однажды испытал со мной такое облегчение, остался в моей жизни… Думаю, что для нее это все значит абсолютно тоже самое. Хотя я никогда не спрашивала об этом напрямую… И мне почему-то теперь кажется, что сейчас на моем компьютере все загрузится.

Девушка сама не заметила, как быстро и неожиданно у нее изменилось настроение – оно стало словно воздушным. Все так легко и принужденно начало видеться, начало ощущаться, начало делаться…

Тариф «Его Фофность» загрузился. Он действительно был с нулевой ставкой по вкладу, со сроком ровно в 1 год при невозможности закрыть его заранее или пролонгировать. Выглядело так, будто кто-то кладет свои деньги в сундук ровно на 365 дней, чтобы их не видеть. А спустя год вернуться и снова обрести… Правда, этот год високосный, а значит и дней на один больше.