– Ура! – улыбается Лира, вскакивая с кровати.

Чувствую ли я себя их мамой? И да, и нет. Нет, потому что я сама ещё ребёнок, но у них больше никого нет, только я, так что да. Детям очень нужна мама, я по себе знаю. Любая мама, даже такая, как у меня… Но моя меня тоже предала, как и их, так что у малышек на всём белом свете осталась только Маша. Значит, буду мамой.

Так, на камбузе порядок идеальный, все боты содержатся в порядке, особенно семейные, поэтому я заглядываю в холодильник, где стоят скоропортящиеся продукты. Над вполне обычной плитой я замечаю шкаф, открыв который обнаруживаю и манную крупу, и какао. Одной рукой это делать сложно, поэтому я усаживаю Лику на стул, глажу её и улыбаюсь малышкам.

Сделаю-ка я им шоколадную кашу, чтобы они порадовались, мои хорошие. Сгущёнку я, кстати, тоже нахожу, поэтому решаю поберечь молоко и сделать тот рецепт, который давным-давно, будто в прошлой жизни, показывал папа. Жалко, что подох он для меня, нет у меня больше папы. И мамы нет, только две малышки, две моих доченьки, отныне и навсегда.

Помешиваю кашу, следя, чтобы не было комков, и думаю о том, как всё быстро понеслось. Совсем недавно я дрожала от страха, а чтобы дать мне возможность убежать, пожертвовал собой хороший парень Пашка. А теперь у меня две малышки, как и я, преданные, а Лика ещё и избитая… И я была бы на её месте, да. Теперь я понимаю, почему мы не видели выходящих, скорее всего, они падали в обморок от боли или просто не были в состоянии двигаться. Взрослые – твари, просто твари, да будут они прокляты!

И Лиру, и Лику нужно кормить с ложечки. Они ещё испуганы и сами не могут – руки дрожат, а Лика вообще пошевелиться боится, потому что сильное эмоциональное потрясение. В книге так было написано, что угодно может в результате с ней быть на самом деле. Поэтому я усаживаю Лиру рядом с Ликой, кашу накладываю в тарелку и беру ложку детскую, она отдельно лежит.

– Сорока-ворона кашку варила, деток кормила… – начинаю я, вызывая удивление малышек.

Нужно осторожно кормить, чтобы случайно не подавились, потому что врачей у нас нет, а от страха… Они ещё испуганы, но уже потихоньку успокаиваются. Каша необычная, сладкая, они такую и не ели, наверное. С удовольствием кушают мои хорошие. Как только у кого-то рука могла подняться на них?

– А т-ты в-сег-да бу-будешь? – интересуется Лира, даже не пытаясь перехватить ложку.

– Всегда, маленькие мои, – как умею, ласково улыбаюсь я им и тянусь, чтобы погладить. – Сейчас мы докушаем, потом я посмотрю, что у нас с планетами вокруг, а пока кораблик поищет, где мы будем жить, отдохнём все вместе, да?

Закивали, мои хорошие. Интересно, можно ли помочь с заиканием? И как это сделать? Впрочем, сейчас нужно определиться, куда мы летим. Висеть в пространстве опаснее, чем на планете. Найти нас тут проще, а на планете, если хорошо закопаться… Ну, мне так кажется, потому что там и камнем можно же. Всё-таки, я сама ещё, можно сказать, ребёнок, хотя бывшим родителям на это было всё равно.

– Сейчас мы все пойдем и посмотрим, куда нас кораблик отвезти может, – осторожно произношу я, чтобы никого не напугать.

Лира сразу же вскакивает, я беру Лику на руки, а она доверчиво прижимается ко мне. Девочка для меня, конечно, тяжеловата, но выхода просто нет, ведь если я её оставлю сидеть, она испугается. Очень сильно может испугаться, а ей, по-моему, уже хватит. Да нам всем уже хватит, честно говоря.

С трудом донеся Лику, усаживаюсь в пилотское кресло, устраивая и дочку, получается. Нужно разобраться, что у нас с движителем и куда можно двигаться дальше. Тыкаю по сенсорам одним пальцем, радуясь тому, что полноценного корабельного мозга здесь нет, только «спутник-автопилот». Я задаю ему поиск пригодных для жизни планет и движение на высокую орбиту найденной, хоть и не очень понимаю, что это такое. Вот, кажется, получилось…