– А помнишь, как я тебя Валька-палька звал?! – наливал очередную стопку Пётр, обнимал Валентину за плечи и растягивал узкие губы в худосочной улыбке, оголяя два золотых зуба…

А на следующий день нашёлся ещё повод, потом ещё, и ещё…

Потыкалась-помыкалась Валентина в поисках квартиры. Да не тут-то было. Какой-то замкнутый круг: чтобы платить за квартиру– нужна работа, а чтобы найти работу, надо где-то жить, а ещё лучше иметь прописку. Попробовала в дворничихи – одно место нашлось, но временно, пока основная работница была на бюллетене.

И однажды увидела на подъезде объявление, что опрятная домохозяйка нужна. И приписка пониже – «без детей». Валентина работы не боялась, и готовить любила. Скрыть решила, что у неё дочка. Договорилась-то у знакомой дворничихи оставлять, а уж, коли некуда, так к Петру и его Аньке. Рита слезьми заливалась – как идти туда не хотела. Но выхода не было.

Перекрестилась Валентина, и соврала, что нет детей у неё. Хозяева взяли Валентину на испытательный срок. Огласили список работ и попросили приготовить на пробу её кулинарных способностей борщ. Экзаменовку Валентина выдержала с отличием.

«А чего ж не приготовить-то было…», – думала она, – «из таких-то свежих продуктов…».

А вскоре оказалось, что хозяева раз в месяц на неделю уезжают за границу за шмотками, а у них собака – овчарка Рик, которую выгуливать требуется. Потому и жить целую неделю надо в квартире. Валентина нарадоваться не могла – и деньги появились, и хоть ненадолго, а пожить они могут с Риточкой, как люди. Валентина всё подыскивала съёмную квартиру подешевле. Но куда там: цены так скакали, что в голове уже бродили очень опасные мысли – зачем же жизнь-то такая нужна…

Так, с горем пополам, год прошёл. Риту нужно было в первый класс определять. Валентина получила расчёт за июль. А тут хозяева квартиры привезли из-за границы новый товар, а там и формы школьные, и колготы для девочек, и банты белые-белые капроновые и в сеточку.

Ольга, хозяйка квартиры, заметила, как Валентина не может отвести взгляда от вещей.

– Валь, а ты помоги мне рассортировать одежду по размерам…

Валентина охотно согласилась, и в какой-то момент не сдержала подкативший ком к горлу и разрыдалась.

– Чего ж вы, Валюш? Чего так расстроились? Да, у всё у вас будет хорошо. Или мы чем обидели?

Валентина мотала головой, и навзрыд еле вытащила из себя застрявшее: – Дочка у меня …Риточка…

Ольга присела рядом:

– А чего молчала? Где она? Сколько ей лет?

– Шесть… В школу пора, – и ещё пуще разрыдалась Валентина, – Дак, вы ж писали, чтоб без детей…

– Валя… Вы и так для нас всё с душой делаете… Я уже вас как за родную считаю… Чего молчала? Успокойся…

Ольга приобняла Валентину.

– Мы вечером с Павлом обсудим всё… Ну, перестаньте… У нас-то своих детей не может быть – проблемы у меня… Паша потому, ну, так сказать, травмировать не хочет…

Валентина стала успокаиваться.

– Ой, простите меня… Чего я со своими тяготами…

А вечером они решение приняли, что помогут Вале с Ритой снимать квартиру. И ещё Ольга спросила размеры Риты и на следующий день вручила огромную сумку одежды. Там, среди всего-всего были и школьная форма с фартуками – белым и чёрным, и гольфы, и колготы, и банты, и беленькие туфельки с золотистыми застёжками. Радостная Валентина, с сумкой в обнимку, вечером не бежала даже, а летела радовать свою доченьку.

Рита в этот день была у Петра с Анной. Гудежи у них поумерились после того, как Ирка родила. Но разве что реже немного стали. Рита уже и с ребёнком нянчиться научилась. А как Ирка бросила грудью кормить, так по ночам пропадать стала. Пётр с Анькой в загуле вечном, а ребятёнок – чёрненький такой, совсем не русских кровей – под присмотром то маленькой Риты, то по ночам на Валентине.