Я поняла, что в следующую минуту я потеряю не только пятьдесят рублей, определяемых как штраф, но и гораздо больше. То есть, всё, что у меня есть Это и будет штрафом за не умение дать должную и своевременную оценку возникшим обстоятельствам. И хорошо, если к тем деньгам, что зашиты в карманчик из носового платка, не прибавится и моя жизнь…

Автобус снова сорвался с места и удалился, как моя последняя надежда на лучший, даже если он сто раз несправедливый, выход из ситуации…

Кошмар! Хорошо, что я успела себе это представить раньше, чем оказалась вне автобуса!

– Так! Всё… Я всё поняла… Будет вам штраф! – сказала я нарочито громко, когда амбалы приблизились ко мне и уже взяли меня под локотки. Я демонстративно открыла сумочку, достала кошелёк, открыла его так, чтобы они видели, что ни в сумочке, ни в кошельке у меня нет денег, ради которых меня стоило бы тащить в «опорный пункт милиции». Я достала из тощенького кошелька сто рублей. Пятидесятирублёвок не было, к сожалению.

– Сдача будет? – я попыталась изобразить некоторую уверенность в себе.

– Нету здаци! – заявил лягушонок и выхватил купюру из моих рук.

Я побоялась, что они снова пойдут на заднюю площадку, где меня ждала дочь, у которой не было не только билета, но и денег, потому тут же купила у шофёра два билетика, едва он остановился на следующей остановке, которая опять же случилась ещё не в городе.

А эти трое – двое из ларца и чёрный лягушонок – вышли из автобуса и остались стоять на остановке. Надо полагать в ожидании следующего автобуса с очередной жертвой мошенников, на которых не было управы и от которых не было защиты, кроме вовремя пришедшей в голову мысли.

В городе светило всё то же нежное солнце. Однако, интеллигентным оно уже больше не казалось. И только Русский музей помог стереть чёрное пятно в душе, оставленное чёрным лягушонком…

– Алло! Ты дома? У тебя есть время?… Сон расшифруй мне, пожалуйста.

– А что приснилось-то? И кому?

– Мне приснилось, будто мы с девчонками, ну подружками моими, с разными, и из детства, и из студенчества… в общем, ты там тоже была… Так вот, идём мы по городу, торопимся куда-то, как на экзамен, и тут на пути люк открытый попался. Я остановилась и заглянула в него…

– Что увидела-то?

– Да ничего не увидела! А сумочку свою, которую я из Югославии привезла, уронила прямо в открытый люк. И очень расстроилась. А мне все говорят: «Да брось ты переживать! Купишь другую!» Я говорю: «Да? Другую? Но там паспорт мой. И вся косметика! И там единственная моя дорогая вещь: золотые серёжки, которые мне мама отдала…» «Да всё это можно поменять!» – говорят мне подружки, только ты сказала: «Ладно, бегите, куда торопитесь, а ты давай спускайся туда, видишь, лестница есть, а я подожду тебя здесь. Если что, кричи.» Я и полезла. Спускаюсь, спускаюсь… ничего не вижу! И вдруг светлое пятно. Присмотрелась, а это мужик какой-то голый, правда, я только торс вижу, он протягивает мне мою сумку… Я схватила её и наверх быстренько, даже спасибо ему не сказала…

– Значит, ещё скажешь, если переживала об этом даже во сне. А за что? Да, наверное, не за сумку, а за что-то очень дорогое для тебя. Я при чём? Да, наверное, тоже приму какое-то участие в той проблеме, которая у тебя может возникнуть.

– Слушай, а ты дома ещё будешь или уходишь куда?

– Нет, у меня дома полно дел…

– Так я к тебе зайду? Мне ещё кое о чём поговорить надо.

– После работы? Ты же в библиотеке сейчас?

– Да, я в библиотеке. Но сейчас я иду на похороны. У учительницы моего Антошки муж умер. Мне родительский комитет поручил прийти на прощание, поддержать учительницу… Просто наша библиотека для слепых, где я работаю, совсем рядом с домом учительницы находится… На кладбище я не поеду, а сразу к тебе. Дождёшься?