Мы ввалились в первый попавшийся подъезд проклятой пятиэтажки и из последних сил затащили девушку в пространство между этажами. Что делать дальше мы не знали, и она лежала ничком возле батареи, а ноги ее в летних босоножках упирались в мусорный бак. Но она улыбалась в пьяном сне: ей было хорошо.
А мы с Лысковым стояли над ней, широко расставив ноги, истекая от усталости потом, с красными лицами, тяжело и прерывисто дыша.
Такими нас и застал наряд милиции, который уже поднимался по лестнице.
– Доброе утро! – громко и почему-то радостно возвестил белобрысый сержант.
– Доброе, – поздоровался я и посмотрел на Лыскова.
П.С. Менты оказались людьми, на удивление, тонко понимающими жизнь:
На меня посмотрели…и отпустили сразу.
Лыскова отпустили позже, т.е. сразу по предъявлению им документов, удостоверяющих его «мутную» личность.
А Иришу, таки, забрали в «медак»!
Конец.
Лизанька
Мне часто бывает печально.
Порою я смысла не вижу:
Ни в том, что я в жизни люблю,
Ни в том, что я в ней ненавижу.
Д.Савицкий.
В детстве, лет десяти, я и мой сосед с 8-го этажа Симка Брызгалов дружили с двумя девчонками, сестрами, одного с нами возраста, живущими в соседнем подъезде: Наташкой и Лизанькой. Мы, даже немного, по-детски, ухаживали за ними и мальчишки на улице, наверное, в тайне завидуя нам, дразнили, как и всегда дразнят в таких случаях: »вот женихи и невесты».