– Ты же теперь знаешь слишком много! – показала она на меня пальцем и прищурилась.

– Успокойся, я ничего никому не скажу. Это ваши дела, ваши терки… Слушай… – вот тут я уже сам себя не узнавал.

Я понимал, чем это могло мне грозить. Волнение электрическими разрядами охватило мое сознание. Я не любил свое прошлое. Кроме того времени, что проводил со Стюартом. Загадочным, приятным другом, умным и рассудительным. Он так давно пропал, выпал из поля зрения всех, что никто этого не заметил. Помню, когда-то давно я пытался связаться с ним, найти его контакты, но это, похоже, было все равно, что вспомнить сон, который видел ночью.

Я проговаривал по слогам, будто был на приеме у логопеда:

– Я мог бы как-то увидеться со Стюартом? Может, хоть позвонить ему?

Лора хлопала пустыми глазами. Я вогнал ее в ту самую неловкость. Только не выключись, девочка, только не убеги, как раньше.

– Нет! – ответ был серьезным. Таким сжигали любые мосты.

Она встала из-за стола и направилась к выходу. Она помнила мою напористость. Я ощутил это. Помнила, что я мог попытаться заставить ее. Но я бы не стал. Не сейчас.

Я пожевал губами и уставился на пустую кофейную чашку. Действительно большая концентрация дружеских воспоминаний за день. То ли еще будет! Так оно и вышло.

– Эй, Герберт Уэллс! – Лорандия показалась на выходе. Она назвала меня Уэллсом. Я аж глаза вытаращил. Снова явный укол из прошлого. Она звала меня так и хихикала еще в школе, когда я увлекался книгами этого потрясающего культового писателя.

– Что?

– Я скажу Стюарту о тебе. Он сам решит.

Подмигнула и убежала, оставив меня на съедение ошарашенности. Да, это утро я действительно не забуду! Если я б еще тогда знал, что в этот самый момент за нами следили. Какой-то мужчина в черном деловом костюме и черных очках. Он сидел в другом кафе, на другой стороне улицы и через окно во всю стену смотрел прямо на меня. И он – знал меня!

Помнится, я рассказывал про парк недалеко от своего дома. Солнце скрывалось за темными облаками, выплывающими из-за крон высоких деревьев. Только вот сейчас ни они, ни парк мне были не нужны! Вдохновение не шло!

Разговор с Лорандией все еще теплился в мозгу. Как уголек, на который дуешь, пытаясь его разжечь. И я все еще так же называл ее. Лорандия – это ведь именно я придумал. Еще в школе. «Просто Лора для такой умной девушки – это слишком не умно. Может, Лорандия?» – и помню довольную улыбку девочки. Воспоминания по школе чаще стали вспыхивать в сознании чередой воспоминаний.

Прошло четыре дня с моего разговора с Лорой. Ожидал я, что она расскажет обо мне Стюарту? Не особо! Это было бы глупо и рискованно для них. Еще что-то про полицейских лопотала, про некого Алексея. Интересно кто он такой был? Уверен какая-то крупная шишка, раз Лора так забеспокоилась о нем. Зато теперь я точно уверен, у них там какие-то серьезные терки с полицией.

Но мне очень хотелось увидеться со старым другом! Эти размышления начали доканывать меня на второй день. Я пытался поймать порцию вдохновения, придумать, что же мне еще, в конце концов, изобразить на холстах, а перед глазами всплывало лицо молодого Стюарта, его улыбка. И зачем вообще все это случилось?!

Так вот, о парке… Я сидел на раскладном туристическом стуле у самого входа в парк. Наслаждался свежестью и окутывающей прохладой. Город только начинал просыпаться.

Легкий стук доходил до слуха и привлекал мое внимание. Я оглядывал черный металлический забор, частично огораживающий парк. И по правую, и по левую сторону от меня на прутьях висели с десяток моих картин. Легкие порывы ветра подергивали их. С одной стороны висели картины с замечательными светлыми пейзажами, а с другой их копии, заполненные черными линиями образной тюремной решетки.