Татуировки использовали при различных ритуалах инициации, в этом смысле тату связывало человека, которому оно наносилось, с культурой и традициями общества, в котором был придуман и воплощен рисунок тату. Для предков всех народов вопрос стоял практически иначе: как классифицировать людей и общество? Куда и как наносить человеку знаки отличия, чтобы они всегда были при нем? Как подчеркнуть значимость одних, способности других? Помним, что школ, училищ и институтов в древние времена не было, как и возможности выдавать аттестаты зрелости, дипломы и сертификаты.

Тату и ритуал

Классическое исследование ритуальных текстов индуизма, древнееврейских практик жертвоприношения, имеющихся в Библии, приводят ученых к выводу, что любая жертва (времени, отсутствия боли, да чего угодно) является для человека социальным обменом, даром. Человеку важно обменивать, этот процесс присутствует во всех обществах.

Методология анализа ритуала жертвоприношения позволяет провести параллели с татуировкой – ее нанесением и принесением в жертву старого тела личности, старого мировоззрения, самочувствия-телоощущения человека во благо изменений. Пристальное внимание к форме, последовательность ритуальных действий, символика места, времени, предметов, интерпретация процессов – все это присутствовало во всех ритуалах и есть сегодня в нанесении современных татуировок. И самое главное в жертвоприношении (как пишет социолог Марсель Мосс) и похожее, на мой взгляд, в татуировании, общая задача для ритуалов – это потребность в изменении статуса конкретного человека или объекта, необходимость создать что-то новое, относительно того, что было прежде.

Таким образом татуировка – это всегда ритуал преобразования внутреннего состояния. Это ритуал канализирования агрессивных импульсов, враждебных чувств, переживаний, страхов.

Можно предположить, что для гармоничного существования общества необходимо контейнировать зависть, тогда создается волшебство «общественного договора» – баланс индивида и общества. Где индивид удовлетворен положением вещей, где он их признает и обменивает на понимание того, как устроено его общество.

Мне представляется, что любой символ, произведенный на теле человека, был процессом превращения идеи в рисунок – процесс идеализации есть процесс осмысления, и он может канализировать агрессию.

Перенос ощущался людьми донаучного мировоззрения сакральным, волшебным образом. В современном же мире роль переносчика смыслов в другую плоскость реализации – абстрактную, в материально-идейном или физическом смысле выполняет тату-мастер, психолог, дизайнер, тренер по любому спорту, также как и жрец, он дает личности возможность совершить внутреннюю трансформацию, самоулучшение.

Марсель Мосс пишет, что нам, людям, необходим такой двойник – жертва, в которой можно помещать слишком интенсивные, невыносимые переживания. Помещение переживания в символ есть путь по осмыслению, придание формы (по-немецки gestalt – гештальт) чувствованию есть по сути его окончание, воплощение в выражение.

Я вижу сегодня этот процесс так: в обществе всегда есть место зависти в силу отличия индивидов. Чтобы эти отличия пережить, необходим ритуал, институализация отличий, необходимость их для общества. Утверждения важности каждого индивида. Помните у Сергея Михалкова: «Все значат что-то в жизни этой. И инженеры, и поэты. Кассиры, дворники, певцы. И музыканты, продавцы. Профессии много на планете, и все нужны, поверьте дети!».

Поэтому чтобы канализировать излишнюю «зависть», необходимо творчество. А значит, анализ зависти и ее преображение в идеальный символический объект – то есть символ. То, что множество людей сегодня выбирают для идеализации татуировку, а не вышивку, ювелирное мастерство и прочее – мне видится явным проявлением виртуализации человека. Индивиды не получают телесного отклика, не научены творить сегодня сами в достаточном объеме.