Мудрец – это тот, у кого мудрость проявлялась как «непосредственное совпадение с личностной, жизненной программой и позицией человека-философа. «Софос» был не только представителем философского мышления, но и идеалом человека вообще, который в своем жизненном пути «проигрывал» принципы своей теории, подчас в форме крайнего ригоризма, доходящего до житейского парадокса и эпатажа обычных норм… но всегда с наглядностью личного примера и опыта» [212].

Такая позиция мудреца придавала его жизни в некоторых случаях характер подвижничества, что сближало мудрость, а затем и философию с религией [213]. Позже возникает восприятие мудрецов как носителей абсолютных истин. Это представление было перенесено и на философов. Если к философу обращаются по поводу той или иной проблемы, то желают получить от него однозначный ответ. В этом случае рассуждения о сложности мира, об относительности критериев истинности, о нравственности и т. д. и т. п. воспринимаются с иронией. Большинство людей воспринимает философские положения как познавательные и поведенческие императивы, а их обоснования им безразличны и представляются слишком специальными.

Философия с самого начала стремится построить связную систему понятий, ибо «философия как любовь к мудрости есть не что иное, как любовь к мудрому слову…» [214]. Исторически этот факт означает преодоление житейской мудрости и переход к рационально обоснованной системе знания. Построить систему абсолютного и окончательного знаниями философ не может (и не сможет никогда), но стремление к этому, т. е. стремление к мудрости, становится сутью философии. Оно выражается, с одной стороны, в выработке рациональных представлений о сущности мира и человека, а с другой – в регулировании поведения и общежития людей [215].

Стремление к мудрости отражает момент «ценностного отношения к бытию. Может даже стоять вопрос: а не является ли мудрость, или мудрое философствование, той осью координат (выделено нами. – Авт.), на которой «завязаны» все другие разновидности философских размышлений?» [216]. Стремление к мудрости придает философии особый целостный характер и делает ее открытой системой, представляющей собой рефлексию над наиболее общими, предельными вопросами бытия и одновременно над конкретно-практическим использованием результатов данной рефлексии в жизни людей. Стремление к мудрости придает философии особую ценностную позицию, направленную на интегративное восприятия мира.

Философия как особого рода мудрость возникает (в античной Греции) «между узкой специальной, профессиональной мудростью и мудростью сверхразумной. Философия – интеллектуальная рациональная, логическая и логичная мудрость. Не может быть алогичной философии» [217]. По остроумному замечанию А.Н. Чанышева, если мифология была матерью философии, то ее отцом был интеллект. «Теряя связь с науками, философия вырождается в „служанку теологии“, а через нее религии. Теряя связь с художественно-мифолого-религиозным мировоззренческим комплексом, философия вырождается в „служанку науки“» [218]. Как любовь к мудрости философия приобретает новый смысл для нашего времени, в котором «все больше знаний и все меньше мудрости, т. е. умения употребить эти знания не во вред, а на пользу человеку» [219].

Вечное стремление к мудрости не позволяет философии уйти в область чистых абстракций, превратиться в игру ума, ненужную человеку. Философская мудрость – бесконечный процесс поиска истины – никогда не может приостановиться. Не овладение истиной, а поиск ее – вот цель философии. При этом она исследует все, в том числе и знания (которые иногда кажутся их носителям абсолютными), с точки зрения их значимости для человека, с целью выяснения возможностей человека и его места в мире.