Принцип соотношения форм движения субординационный, а не координационный. Иными словами, они не рядоположены, а соотносятся как высшие и низшие формы движения. В свою очередь, высшие формы движения основываются на низших, включают их в себя (а не наоборот), трансформируют их и за счет этого не сводятся к низшим. Это означает, что низшие формы движения в «связанном» состоянии (включенные в состав высших) приобретают новые свойства, которых они не имеют в «свободном» состоянии. Так, живой организм состоит из тех же атомов и электронов, что и любой неорганический объект. Но эти же атомы и электроны, включаясь в состав живого организма, образуют высокомолекулярные органические соединения и создают сложную морфологическую структуру, призванную обеспечить устойчивое функционирование этого организма. Когда же последний умирает, т. е. прекращается его функционирование, ничто уже больше не удерживает сложную морфологию, «не предъявляет» к ней соответствующих требований, и она распадается, возвращаясь снова в «свободное» состояние, где атомы и электроны продолжают свой круговорот, так и «не почувствовав», что произошло с живым организмом.

Осознание этой субординационной сложности пришло не сразу. Долгое время в науке и философии преобладало мнение, что высшие формы можно сводить к низшим без остатка. Такая позиция называется редукционизмом. В период господства механистического мировоззрения (ХVII – ХIХ вв.) считалось, что все можно свести к механическому движению, объяснить с помощью механических закономерностей. Лишь начиная с конца ХIХ в. в науке возобладало мнение, что механика имеет ограниченную сферу применения. Но редукционизм как методология оказался живуч. До сих пор встречаются попытки сведения сложного (биологической формы движения) уже не к простейшему механическому движению, а к более сложным физико-химическим взаимодействиям или социальных явлений – к биологическим.

Современная наука далеко продвинулась в понимании сложного многообразия мира. Идея развития, во многом благодаря философии (прежде всего философии диалектического материализма), распространилась из области органической природы и общества на область неорганической природы. В середине ХХ в. идея развития «прописалась» в физике, где до этого говорили только о развитии знаний об атомах, элементарных частицах, но не о развитии самих элементарных физических объектов. Однако в середине ХХ в. исследования в области релятивистской космологии и квантовой теории поля вышли на такие рубежи, что встал вопрос не только об эволюции звезд, но и об эволюции элементарных физических объектов. Обнаружилась глубинная взаимосвязь процессов микро– и мегамира. Чтобы проследить их эволюцию, нужно задействовать временные интервалы в десятки миллиардов лет. Именно глубинная фундаментальность элементарных частиц приводила ко мнению, что они неизменны, изменяются только знания о них. Иначе говоря, физики до середины ХХ в. оперировали понятием различных взаимодействий, взаимопревращений, но не понятием развития, не рассматривали элементарные объекты как продукт эволюции. Это стало возможным сравнительно недавно.

В 1980-е гг. сформировалась концепция глобального эволюционизма, в основе которой лежат представления о системной взаимосвязи и целостности мира (неорганического, органического, социального) и универсальной эволюционности, присущей и живому, и неживому. Становлению концепции глобального эволюционизма способствовали не только концепции эволюции живого в биологии и нестационарной Вселенной, но и возникшая в 1970-х гг. междисциплинарная наука – синергетика.