Но возрожденческий гуманизм и антропоцентризм имели и обратную сторону, которая стала началом опасной тенденции. Культ личных достоинств человека-творца (именно культ в прямом смысле этого слова), появление целой плеяды титанов, преклонение перед творческой индивидуальностью породили, как следствие, и культ индивидуализма, самолюбия, тщеславия, что выплеснуло на поверхность многообразные проявления аморализма и вседозволенности. Считалось, что талантливому человеку дозволено больше, чем простому смертному. В ту пору интриги, зависть, а нередко яд и кинжал были главными средствами в борьбе честолюбивых, самолюбивых, тщеславных и талантливых людей. Ярким примером тому может служить прославившийся своим коварством и вероломством герцог Чезаре Борджиа, которого воспел в своем трактате «Государь» Н. Макиавелли.
Наша эпоха, которая во многом ведет родословную своих ценностных установок и ориентаций от периода гуманизма, не может похвастаться такими титанами, как Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль и др. Зато «набор» высвобожденных в то время низменных страстей она не только сохранила, но и приумножила. Достаточно отметить нравы, царящие в современном шоу-бизнесе или массовой культуре. Создается впечатление, что вместо нравственного прогресса наблюдается регресс. От теоцентризма к антропоцентризму, а от него к плоскому, одномерному, примитивному «телоцентризму», выраженному рекламным слоганом: «Для влюбленных в свое тело!». Согласитесь, повод для невеселых размышлений есть (об этом мы поговорим в разделе 4).
Середина ХV в. – это расцвет неоплатонизма. В 1459 г. М. Фичино основал во Флоренции так называемую платоновскую академию.
Выдающимся представителем ренессансного неоплатонизма был немецкий мыслитель XV в. Николай Кузанский. В понимании Бога и мира он исходил не из ортодоксальной христианской теологии, противопоставляющей Бога и мир, а из признания их глубокой внутренней связи. В трудах Николая Кузанского речь идет о саморазвертывании Абсолюта, что ведет к преодолению иерархических представлений о мире. Он впервые сформулировал идею бесконечности (безграничности) мира, развитую впоследствии Дж. Бруно, который обосновал ее в рамках натурфилософского пантеизма.
Дж. Бруно пошел дальше Н. Коперника, создавшего гелеоцентрическую систему мира. Признавая, как и Коперник, что Земля вращается вокруг Солнца, Бруно отверг идею центра мира, выдвинув концепцию однородного и бесконечного пространства. В его представлении Бог сливается с природой (пантеизм), и в силу этого природа становится божественной. Отныне природа не нуждается в трансцендентном Абсолюте и становится самостоятельной, самодостаточной, законосообразной стихией. В единой бесконечной вселенной устраняется дуализм земного и небесного миров, которые отныне сливаются в единый Космос, где действуют одни и те же законы.
Говоря о кардинальных изменениях мировоззрения в эпоху Возрождения, по сравнению со средними веками, необходимо указать на один важный мировоззренческо-психологический момент, который часто не замечают на фоне восторгов по поводу окончания «ночи» средневековья и наступления светлого и радостного «утра» эпохи Возрождения. Речь идет об остром чувстве психологического дискомфорта, который испытал человек в результате революции в мировоззрении, совершенной Николаем Кузанским, Н. Коперником и Дж. Бруно. В результате этой революции человек лишился привилегированного статуса венца творения, находящегося в центре мироздания под отеческим попечением Творца, и оказался обитателем рядовой планеты, затерянной в бесконечных просторах Вселенной. Это можно сравнить с чувствами человека, которого против его воли переселили из элитной роскошной квартиры в центре столицы в бескрайнюю тундру. Но очень скоро, уже в ХVII в., человек смог компенсировать этот психологический дискомфорт, «ужас» холодной и безмолвной бесконечности, направив свою энергию и силы на преобразование природной и социальной реальности. Современного же человека бесконечность вообще не пугает. Он к ней привык, строит планы освоения, на этот раз уже космического пространства. И все же ему одиноко во Вселенной, он не оставляет надежды установить контакт с «братьями по разуму». Необычайный интерес к НЛО – яркое тому подтверждение.