Фиктивный парень Виктория Вашингтон

1. Пролог

— Притворись моим парнем, — внимательно вглядываюсь в его карие глаза, придавая себе как можно больше серьёзности.

— Головой не билась в последнее время? — он приподнимает свои брови, а на щеках улавливаются ямочки – ему явно смешно от услышанного.

— Я серьёзно, — незаметно прикусываю свою щеку изнутри, скрещивая руки на груди. — Ты должен мне помочь.

— Должен? Малая, ты ничего не перепутала? — он едва заметно заводится, резко подавшись вперед и отперевшись руками в обивку дивана с двух сторон от меня.

Меня сразу обдает цитрусовым ароматом его парфюма и внутри всё тревожно сжимается, потому что я не знаю, чего от него можно ожидать.

Приходится взять всю силу воли в руки, чтобы не спасовать и продолжить игру на равных. Поднимаю подбородок повыше, растягивая губы в усмешке, отчего наши лица разделяют насколько сантиметров.

— Поверь, ты сам захочешь мне помочь, —  говорю это тоном змея-искусителя.

— С чего это? — он не отдаляется, продолжая сверлить взглядом своих наглых глаз.

— Я знаю одну тайну, —  шепчу, едва не в его губы, на которых на пару секунд заостряю внимание. — Ты точно не захочешь, чтобы я ненароком рассказала её ещё кому-то.

2. 1

В голове едва не разрываются праздничные фейерверки – я уже представляю, насколько радостно для меня сегодня закончится этот вечер. И, честно, хочется безустанно скакать по дому от радости и горланить веселые песни. Думаю, «Я свободен» Кипелова идеально впишется в сложившеюся ситуацию. Но родители точно не оценят подобного поведения – начнут читать нотации, что приличной девушке не к лицу так выражать свои эмоции. К тому же в кругу гостей, которые уже несколько часов как составляют компанию маме.

Папа-то умный, ещё полчаса назад отошёл провести «важные переговоры» с Игорем Сергеевичем в своем кабинете. Неужели действительно не замечает, какой шлейф коньячного аромата после таких переговоров.

Пока наша соседка по дачному участку, по совместительству жена Игоря Сергеевича, рассказывает маме увлекательную историю о том, что успела пристроить свою младшую дочь в школу рисования, мне хочется закатить глаза, и приходится приложить усилий, чтобы на губах играла всё та же заинтересованная, восхищенная улыбка.

И только в душе мне по-настоящему жаль десятилетнюю Ангелину. Кажется, это уже шестой кружок, куда её записали. Ещё один, и ей будет хватать на каждый день недели. Невольно вспоминается собственное детство, когда я буквально разрывалась между танцами, гимнастикой, рисованием, изучением иностранных и пением. У меня в крови всегда было рвение стать лучшей в каждом из занятий, на которые безустанно записывали родители. Конечно, это дало множество плюсов для формирования моей личности, но, чёрт, детство я вспоминаю с опаской – ни за что не захочу возвращаться в то морально-истощённое состояние.

Снова и снова клацаю на клавишу разблокировки экрана телефона, что держу в руках, но не нахожу ничего нового. Ладно, подождём ещё чуток.

— Юлия, а ты ведь получила медаль на последних соревнованиях? — елейным голоском спрашивает Лидия Васильевна. — Как всегда рвешься к цели!

— Да, получила, — даю положенный ответ, вежливо улыбаясь.

Мне не нравится, то что её вопрос продиктован исключительно правилами этикета – меня вообще тошнит от этого официоза, который нужно постоянно поддерживать. Даже родителям я не говорила, какими силами мне далась эта медаль – я практически ночевала на льду оттачивая произвольную программу до идеала. Но, грех жаловаться, потому что фигурное катание единственное, что придает мне небывалых сил. И я благодарна родителям, что они не препятствовали, когда вместо пяти кружков, захотела сфокусировать свое внимание именно на нем.

— Дима, кстати, прорвался в следующий этап турнира, ты слышала? — она говорит об этом с неописуемой гордостью в голосе, в то время, как этот самый «чемпион»стоит неподалеку, скрестив руки на груди и закатывая глаза.

И какой ему толк вообще находиться сегодня здесь? Только раздражает своим вольным поведением. Раздражает потом, что я себе такого позволить не могу.

— Нет, не слышала, — неловко пожимаю плечами даже не покраснев от вранья.

Ну как тот можно не слышать, когда это обсуждают всё знакомые?

Дима, кажется, думает точно так же, поэтому я ловлю на себе его насмешливый взгляд. Мне удается выдержать его и не отвести взгляд первой.

— Да, представляешь, как хорошо, что ещё в детстве мы отдали его в хоккей – каких успехов добился, — продолжает она, всё так же восхищенно, в чем тут же поддерживает моя мать.
 

Наверное, любовь ко льду это единственное общее, что у нас с ним есть. И то, хоккей и фигурное катание совсем разные виды спорта. Значит, и лёд мы любим по-разному.

— И что ты тут забыл? — хмурю брови, как только родительницы выходят на веранду, чтобы посмотреть цветущий  сад.

Перед ним я точно не собираюсь играть роль «примерной великодушной девочки» - эта функция только дань уважения родителям. Орлов внимательно оглядывает меня с ног до головы, и будто не сыскав ничего интересного отводит взгляд.

— Развеяться решил, — он безразлично пожимает плечами. — Думаю, что бы это к малой в гости не приехать.

Его голос сквозит сарказмом, тут и экстрасенсом быть не нужно. Сжимаю кулаки покрепче, пытаясь не выдать на лице никаких эмоций – это глупое «малая»выводит настолько, что я тут же сама себе напоминаю вскипевший чайник. Несправедливо, ведь я всего на четыре года младше него.

— Очень смешно шутишь, Дим, —  заявляю с абсолютно каменным выражением лица. — Как бы от смеха не лопнуть с такого юмора.

В голове уже прокладываю логическую цепочку – наверное, он просто приехал в гости к родителям и совсем не думал, что они запланировали на сегодня поход к нам.
 

Орлов с самого поступления в университет съехал с нашего загородного поселка и обустроился в квартире неподалеку от места учебы. Поэтому, за четыре года мне крайне редко приходилось его видеть.

Ещё раз клацаю на разблокировку телефона, надеясь закончить этот разговор, но по-прежнему не вижу ничего нового – потихоньку начинаю ощущать раздражение.

— Гляжу, всё так же живешь с родителями? — с усмешкой на губах он надавливает на мою самую большую мозоль, отчего я едва не кривлюсь, будто от откушенного лимона.
 

Засранец. Других слов у меня нет. Он за эти года научился читать людей, как книги? 

— Гляжу, ты, как и раньше, не умеешь следить за своим языком, — тяну губы в широкой улыбке, скрещивая руки на груди. — Полезное качество, тебе бы не помешало.

— Тебе-то откуда знать, малая? — он не остается в долгу, принимая более вальяжную позу.

Дышу через раз, чтобы успокоить бурю, рвущуюся внутри – как только у него получается постоянно так меня доводить? На курсы что ли ходит какие-то? «Как вывести Князеву за несколько секунд»?

— Года идут, а ты не меняешься, — ничего не говорю о том, что он снова назвал меня этим дурацким прозвищем. Не сомневаюсь, если он узнает, как оно меня бесит, то будет повторять безустанно. — Ладно, чувствуй себя как в гостях и во всем себе отказывай, — радушно киваю головой и следую на кухню, чтобы выпить освежающего сока – может, хоть он поможет охладить внутренний пыл.

Не понимаю, почему телефон не радует меня входящими сообщениями, потому что отправленное мой числится «прочитанным».

Решаю подождать пять минут и лишь потом бить тревогу – по моим подсчётам ничего не должно испортить сегодняшний день – он слишком долгожданный для меня.

3. 2

Не могу сказать, что жизнь в родительском доме для меня ад – конечно нет. Как такое может быть, когда каждое утро на кухне тебя встречает кухарка с новыми экспериментальными блюдами. Едва выйдешь на улицу, уже поджидает личный шафер, а не успеешь вернуться домой, твоя и без того заправленная кровать, окажется перезаправленной домработницей. Круто, да? Да нет, чёрт возьми.

Каждый день от такой жизни всё более и более тошно – меня душат подобные устои. Постоянные радушные приемы гостей, потому что отец бизнесмен, а мать вплотную занялась благотворительностью, обязывают меня каждую неделю наряжать самое элегантное платье и вести себя так, будто меня воспитывали при королевском дворце.

По сути, что-то в этом было. Отец невероятно гордится нашей родословной, в которой действительно числятся князи. И совсем не гордится своим братом алкашем.
 

Бесчисленное количество попыток и сил отец вложил в то, чтобы мой дядя начал жить нормальной жизнью, но тот как по накатанной возвращался к алкоголю и азартным играм, буквально прогрызая в нашем семейном бюджете дыру, своими игровыми долгами.

А вот я не могу его судить – нельзя жить захотеть той жизнью, от которой тошно до чёртиков.

В последнее время мне стало слишком много родительской опеки – я буквально ощущаю её удушающие объятия на своей шее. Я попала по всем фронтам. Я была вторым ребенком в семье и, по совместительству, самой младшей. К тому же, первой девочкой – мать всегда мечтала вырастить со своей дочери настоящую принцессу с соответствующими манерами и умениями.

И всё тут. Тупик. В то время, как мой брат спокойно снял себе квартиру в городе, съехав от нас, я не могу даже пойти спокойно на ночевку к подруге, потому что такое в нашей семье не приветствуется и пресекается на корню.