Фиктивный брак Наталья Соболевская

1. Глава 1

Андрей

— Андрей, это не обсуждается, ты женишься на Софии и точка, — безапелляционно заявил отец. Интересно, где же я так мощно успел нагрешить, что жизнь такую свинью подложила? От одной мыли о браке с этой девицей выворачивало. — Сын, вот только не надо делать такое лицо, как будто невесть что предлагаю. К твоему сведенью, она молодая привлекательная девушка из хорошей семьи, в придачу, со слов её деда, давно в тебя влюблена.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — откровенно заржал я. — Единственное, что верно из перечисленного, что она малолетка, и в данном случае это далеко не плюс, а минус. Кого обманываешь? Видел я эту соплячку, когда ей было лет тринадцать. Белобрысая жертва концлагеря, без слёз и не взглянешь, да к тому же проныра.

Отлично помню, как познакомился с этим тощим недоразумением под названием София. Если, конечно, это можно назвать знакомством. Она лицезрела мой голый зад, а я - её пылающие красные щёки. Мелкая зараза вместе с дедом гостила у нас в доме на выходных и забрела в мою комнату в пикантный момент. Я как раз всеми правдами и неправдами заманил туда жёнушку одного из компаньонов отца и даже успел снять с дамочки платье. Сволочь прыщавая удирала, сверкая пятками, а за ней и мадам упорхнула.

— Видел он её в тринадцать лет. С тех пор у неё во внешности много что поменялось, — фыркнул родитель и очертил на себе огромные буфера. — Поверь, когда ты с ней встретишься, тебя ждёт сюрприз.

— Слушай, а если она вся такая распрекрасная, может, лучше ты на ней женишься, а? — предложил я вариант, хотя знал, после него закрутится буря, и был прав.

Папик побагровел и из сытого кота в домашнем халате и удобных тапочках на полосатый носок перекинулся в Исаева Виктора Борисовича. Мужика, который, сметая на своём пути конкурентов, поднял бизнес с нуля и с каждым днём, несмотря на сыплющийся песок из одного места, его расширял.

— Не вздумай ляпнуть что-нибудь подобное при матери! Ты меня понял? Шкуру спущу! — зло зашипел Виктор Борисович, но взяв со стола их фотографию с мамой, смягчился. — Верочке скажем, что ты женишься, потому что влюбился.

Каждый раз поражаюсь отцу. С мамой прожил в браке тридцать лет, и до сих пор с неё пылинки сдувает.

— Бред, как только мама увидит пигалицу, нас сразу раскусит. Она никогда не поверит, что мне могла понравиться такого плана девица. Лично я отказываюсь врать и тебе не советую, проще сказать всё как есть.

Виктор Борисович тяжко вздохнул, мега аккуратно поставил фотографию на своё место и затряс передо мной возмущённо рукой.

— Что против Софии имеешь?! Зачем на девочку наговариваешь? Или что-то знаешь о ней, чего я не знаю?

— Ты прикидываешься или правда не понимаешь? — бросил я. — Ты мне втюхиваешь в жёны внучку Ладонского. Да я близко без особой надобности не подойду к человеку, в котором хоть одна капля его крови плавает, а тут не капля, а ведро целое. Это не ты, а я последний договор с этим хитрым дедулей курировал, это я у него из глотки потом деньги по контракту вырывал. Удивляюсь, как я не сдох.

— Не преувеличивай, сын. Не так уж Ладонский и плох. Мы вместе с этим хитрым лисом дело открыли, это потом дороги у нас разошлись, а теперь их надо обратно соединить.

— Да кому надо-то… Мне и так живётся…

— Тебе надо, вот кому, детям твоим, внукам… Не дорос ещё отца учить как делами управлять. Как сказал, так и будет. Я тоже думал, что в тридцать всё знаю и умею. Если что не устраивает, дорога открыта, вали на все четыре стороны.

— Эх, — усмехнулся я и встал с кресла, — да не проблема.

— Довёл всё-таки, паршивец, — услышал я вслед и в кабинете запахло валокордином.

Остановился.

— Виктор Борисович, не надоело один и тот же спектакль играть несколько лет? Что, сердце опять прихватило?

— Как видишь, — неестественно трясущимися руками отец налил из графина в стакан воды и теперь капает в него лекарство, а сам на меня косится, проверяет, сработало представление или нет.

— Матери скажу, чтобы доктору позвонила, сердце - дело серьёзное, с ним шутки плохи, — сказал я и продолжил путь до двери.

Никудышний из Виктора Борисовича актёр, тем более, весь его репертуар я выучил. Кнут не сработал, сейчас в ход пряник пойдёт.

— Сынок, подожди, — донеслось в спину. — Зачем на старика обижаешься? На тебе же вся фирма держится. Уйдёшь - развалится всё к чёртовой бабушке.

— Это я и без тебя знаю, есть что по существу сказать?

— А как же… — довольно протянул родитель. — Мы же как с Лёвой порешали. Объединим наши фирмы, считай, одним махом и финансовые трудности решим, и конкурентов в дальний угол задвинем. Потом сами уйдём на заслуженный отдых, а наследников у руля поставим.

— Наследников? — вернувшись в кресло, переспросил я. — Это значит меня, пигалицу Софию и её братца–алкоголика. Блеск, а не компания! Весело вы придумали. Ничего, что не рукоплещу?

— Нет, — замотал головой Виктор Борисович. — Ладонский не особо женщин за людей считает. София у него так, вместо мебели, он, насколько я слышал, ей в наследство деньги приберёг, квартиру и так по мелочи. Главный наследник – внук, ему и фирма завещана. Лёвка вроде бы умный мужик, но когда речь заходит о его непутёвом внучке, как будто разума лишается. Тот забулдыга забулдыгой, а Ладонский твердит, что он ещё ума наберётся. Хотя куда там, люди в тридцать пять привычки не меняют. Вот вы вдвоём фирму с ним и возглавите.

— А, ну в этом случае, конечно, совсем другое дело. Вычеркнули пигалицу и сразу дышать стало легче, — ехидно заявил я и облокотился на подлокотники, чтобы уйти. — Всё, я пошёл.

— Андрей, рассуди сам, внук Ладонского беспробудно пьёт, самому Лёве недолго осталось. Ну что ты алкоголика вокруг пальца не обведёшь?

— Подленько как-то выходит, Виктор Борисович.

— Ну и сиди на попе со своей моралью, а когда бизнес Ладонского конкуренты приберут к рукам, потом не жалуйся.

В целом отец прав, Сергей, внук Ладонского, полный придурок, у него в любом случае фирму отожмут, если не я, то кто-нибудь другой.

— Исключаем из плана Софию, и я в деле, — предложил я, и отец снова надулся как индюк.

— Нет, если просочится информация, что наши фирмы объединяются из-за финансовых проблем, на нас тут же накинется стая стервятников и заклюёт, а так ваша свадьба худо– бедно, но слияние объясняет. Оставляем ваш брак с Софией, и уже завтра я официально уступлю тебе свой кабинет. По рукам?

Если сейчас шанс упущу, отец чисто из вредности меня в заместителях до скончания века продержит.

— Чувствую, что пожалею, но да ладно, согласен, — пожал я руку Виктору Борисовичу, и тот заметно подобрел, отставил воду с лекарством, зато потянулся к коньяку.

— Пока Вера не видит, накапаю себе пару капель. Вот что ещё, сын, — заглотив далеко не две капли, начал диктовать новые условия Виктор Борисович. — София, чтобы ты там не навыдумывал, девочка домашняя, в университете учится, в свободное время картины малюет, повежливей и пообходительней с ней. Она у Лёвы в доме хоть и в качестве вазы, но родная как-никак, и он о ней по-своему заботится. Если обидишь, голову запросто оторвёт.

— Обижать, — усмехнулся я, — даже разговаривать с ней не собираюсь, не интересно. Учится она для галочки, ей по статусу положено корку о высшем образовании иметь, а на счёт художницы – песня изъезженная. Сейчас все девицы, которые ничего из себя не представляют и нигде не работают, желаемое за действительное выдают. Если внешность более менее подходит, значит, модель. Если хоть раз в рекламном ролике засветилась – актриса. Купила в мебельном магазине шкаф со стульями – считай уже дизайнер, если совсем ни черта не делает, а только по вечеринкам шастает – светская львица. Мне, похоже, ещё повезло, моя, хоть и убогонькая, но кисточку в руках держать научилась.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Виктор Борисович и, кинув взгляд на дверь, украдкой, на случай, если мама зайдёт в кабинет, под столом ещё себе плеснул коньячка. — Никто у тебя не требует её любить или жить с ней до гробовой доски, даже уважать не прошу, просто всего один год соблюдай видимость нормального отношения и всё.

— Да-а-а, - задрав голову и уставившись на потолок, протянул я. — Чувствую, это будет тот ещё годик.

2. Глава 2

София

В дверь комнаты постучали, и я, перед тем как пойти открывать, прикрыла холст тканью. Не люблю, когда домашние на картины смотрят. Дедушка постоянно твердит, что надо взрослеть и бросать это баловство, а брат наоборот дифирамбы поёт, как по мне - не заслуженные. Даже на курсы живописи не ходила и пишу довольно посредственно, но для души же, на публику свои «шедевры» не выставляю.

— Серёжа, ты что, опять навеселе? Ещё и двух часов дня нет, — вдохнув пары алкоголя, упрекнула я брата.

— Софка, ну ты хоть не начинай, а, — пошатываясь из стороны в сторону, зашёл в спальню брат. — Это чучело старое визжало на меня два часа и ты туда же. Что вам всем от меня надо? Живу как хочу, — Серёжа в обуви улёгся на кровать и, достав из кармана миниатюрную бутылочку, на подобии тех, что стоят в гостинице в минибаре, до дна её опустошил. — А-а-а… хорошо...

— Ты бы хоть закусывал чем, — отвела я взгляд в сторону. Жаль мне Серёжу до слез, сам себя губит и этого не понимает.

— А ты бы хоть брату сообщила, что замуж выходишь. Правду чучело сказал, или у него уже начался старческий бред?