С мачехой, Светланой Сергеевной, я старалась быть вежливой. Не всегда получалось. Для нее дочь всегда была на первом месте, а я – досадное дополнение к ее новому мужу. Рита чувствовала поддержку матери и пакостила мне. Исподтишка, подленько, зная, что ей все сойдет с рук. Папа старался сгладить конфликты как мог, а на мои жалобы чаще всего разводил руками и просил быть снисходительнее к младшей сестре.

У него больное сердце, давление скачет, я старалась не перечить ему и его жене с ее дочерью соответственно.

Риту со вчерашнего обеда я не видела. Она ушла с ночевой к подружке. Ее мои приготовления к свадьбе раздражали. А мне без нее свободно дышалось и мечталось.

Откидываюсь на мягкую спинку сиденья. Внутри все дрожит от волнения. Голоса девочек словно сквозь вату доносятся.

– Ого, Мартини Асти! – Анютка вытащила из ведерка охлажденную бутылку. – Ты знаешь, сколько оно стоит?

– Сколько? – Маша забирает вино себе, разглядывает этикетку.

– Косарь!

– Ого!

– И это со скидкой! Говорят, вкусное–е. Раз попробуешь, другое не захочешь.

– Сашок не поскупился! Надо выпить!

Снимает фольгу.

– Ну что, провожаем твою холостяцкую жизнь, Никуська?

– Провожаем! – за меня отвечает Анюта.

Повозившись с пробкой, Маша с хлопком открывает бутылку. Вино толчками выталкивает пену, заливая коврик на полу. Визжа и хохоча, поднимаем ноги, я – еще и платье, подставляем бокалы. Вино переливается через край.

Стукаясь, пьем за любовь.

Сладко, газировано, весело. Пузырьки бьют в нос и мгновенно – в голову. Я не завтракала – не смогла. Нервы. Голова кружится.

– А подвязку! – Анюта аж подпрыгнула. – Подвязку надела?

– Надела, – смеясь, успокаиваю подругу.

– А чулочки?

– И чулочки.

Белье на мне – отпад!

В руках у меня вдруг вибрирует телефон.

Входящее сообщение от Риты. Неожиданно.

Это видео.

Наверное поздравление с днем свадьбы.

Думаю, что невежливо оставлять просмотр на потом, сестра наверняка искренне хочет поздравить…

Включаю видео, разворачиваю телефон так, чтобы никто не мог подсмотреть что там. На первых же секундах просмотра выключаю звук.

Потому что там…

А там хоум–видео.

Мой Саша! С моей сестрой… занимаются сексом!

Съемка четкая и подделкой быть не может.

Саша и Рита. Рита и Саша.

В квартире Саши. В той, где мы будем с ним жить после бракосочетания. На той кровати, которая будет служить нам брачным ложем.

Сестра смотрит четко в камеру. Мой жених, скорее всего, не знает, что идет запись. Увлечен процессом. Глаза прикрыты. Толкается в мою сестру сзади с явным удовольствием. И ей нравится тоже, в глазах поволока.

Он до алых пятен на коже сжимает пальцами ее ягодицы, долбит как отбойный молоток. Ее грудь трясется перед камерой.

Он еще ускоряется, черты лица заостряются. Она закатывает глаза, дрожит. Очевидно кричит.

К горлу подступает тошнота.

Видео заканчивается яркой надписью во весь экран:

«С днем свадьбы, сестренка! Это тебе мой подарок, живи теперь с ним!»

4. 3. Ника. Разбитое сердце

3. Ника. Разбитое сердце

А лимузин все едет и едет. А люди за окном идут, бегут, едут, сидят на лавочках, общаются. Там жизнь.

А тут, внутри не к месту торжественного бархатного салона, пропахшего цветами и сладким шампанским, под расшитым белоснежным корсетом – разбитое на миллионы острых осколков сердце.

– Остановите! – шепчу потерявшими чувствительность губами. – Остановите! – кричу, мечусь по салону, не понимая где выход.

В глазах темно. Под ребрами в одно мгновение все органы умерли, воздух застрял где–то на полпути к легким. Задыхаюсь. Корсет больно сдавливает ребра.

Пальцы, грозя испортить маникюр, хаотично шарят по дверце, никак не могут нащупать рычажок. Как открывается эта чертова дверь? Я не могу дышать!