Но она живет в каком-то сраном дворе на окраине. В клоповнике. В жалкой комнатушке с общей ванной. Это не укладывается в голове.

Если она действительно предала меня, если слила информацию… Где, мать его, деньги?

Отдала этому больному? Тоже не сходится. Не было на его лечение перечислено больших сумм, я узнавал. Я один закрыл весь сбор.

Я откидываюсь в кресле, глядя в потолок. Вспоминаю фотку на сайте благотворительной организации. Алексей Демидов. Желтый, худой, белобрысый, с запавшими глазами.

Зачем ей это убожество? Как такого можно полюбить? Как с таким можно спать?

Не понимаю.

Или это тоже часть игры?

Я уже ни в чем не уверен.

Два года назад я думал, что знаю Леру. Мы жили вместе три месяца, но это было как половина жизни. Я знал, что она спит на животе, подложив ладонь под щеку, знал, что у нее аллергия на клубнику, знал, что она росла без отца и глупо приехала покорять столицу. Я знал ее тело, знал ее вкусы, умел рассмешить одной фразой, мог заставить краснеть от одного откровенного взгляда.

Как вас зовут?

Лера… Лера Матвеева.

Пойдете со мной сегодня на свидание, Лера Матвеева?

Я думал, что нашел сокровище. Милая девочка, искренняя, наивная, добрая, ослепительно красивая и при этом не осознающая своей красоты. Идеально подходящая мне и в жизни, и в постели.

Интересно, она продалась до нашего знакомства или уже после?

Даже не знаю, какой из этих двух вариантов хуже, но хочется знать правду. Я бы спросил, вот только она не ответит.

Я рассеянно ставлю пустой рокс на тумбочку и смотрю на приоткрытую дверь своей спальни. За ней коридор и ее комната.

Там Лера. Всего в нескольких метрах от меня.

Ложится спать в моей футболке, под которой нет ничего, только она сама. Круглые бедра, стройные ноги, небольшая, но идеальной формы грудь…

Я прерывисто вздыхаю, чувствуя накатывающее сквозь злость возбуждение.

Ее тело все еще заводит меня, целовать ее сегодня было… хорошо. Остро и сладко.

Я еще не решил, что с этим делать.

Встаю, хожу по спальне, рассеянно касаясь то прикроватной лампы, то серебристой крышки ноутбука, то спинки кресла. За прошедшие два года я научился жить со своей бессонницей, знал, что вот сейчас ложиться спать бесполезно, несмотря на обманчивый расслабляющий эффект от виски. Надо как минимум час поработать, загрузив мозг, потом читать документацию на английском, пока строки не поплывут перед глазами, и только потом, если повезет…

Я беру ноутбук, сажусь за рабочий стол и принимаюсь за отчеты заместителей. В квартире привычная тишина, как будто я здесь один. В какой-то момент я настолько погружаюсь в работу и забываю обо всем, что странный скрип и шаги за дверью включают во мне режим опасности. Я срываюсь с места, вылетаю в коридор и сталкиваюсь с Лерой, испуганной, взъерошенной и одетой в мою футболку.

Только в одну мою футболку. А я все еще в одних штанах, голый до пояса.

Твою ж мать…

Лера врезается в меня и резко отскакивает, почти вжимаясь спиной в стену. Я замираю, втягивая ноздрями, как зверь, ее запах – гель для душа и аромат теплой кожи. Взгляд против воли жадно обшаривает ее с ног до головы: аккуратные ступни, голые коленки, шея в свободном вырезе футболки, мягкий контур груди, распущенные волосы… Дохожу до испуганных, широко распахнутых серых глаз, и меня от их взгляда перетряхивает, как будто током шарахнуло.

Ее хрупкая фигурка под моей футболкой выглядит такой беззащитной, что изнутри обжигает давно забытым желанием прижать ее к себе и укрыть от всех.

– Ты чего тут ходишь? – хрипло спрашиваю я.

Получается грубее, чем собирался, и Лера вздрагивает.