— Пойди и спроси у него, — кивает головой в сторону кухни. — Я тебе говорю, что Тимур хочет видеть своих родителей счастливыми и спокойными. Вместе.

— А как ты ему объяснишь одинаковые фамилии у нас? Без свадьбы.

— Я что-нибудь придумаю.

Закатываю глаза к потолку. Другого ответа я и не ожидала.

— Ты главное не забудь предупредить меня о своих планах. А то ты решаешь всё, а я, по итогу, выгляжу дурой перед всеми, потому что ничего не знаю и не понимаю.

— Хреновое чувство, правда? Когда не знаешь и не понимаешь?

— Олег, я устала извиняться перед тобой за прошлое. Давай поговорим обо всем, расставим все точки над «ё»? Один раз и навсегда.

— После переезда. А сейчас пошли есть пиццу.

В эту же секунду в спальню вбегает сын, зовет нас кушать. Он уже успел расставить тарелки на столе, достал салфетки. Устал нас ждать.

На кухню я захожу последней, вслед за мужчинами. Моя голова забита рассуждениями, что делать и как быть дальше. Я хочу видеть сына счастливым, но совершенно не представляю как с Олегом играть в «любовь».

Ерунда какая-то. Но выхода другого у меня в то же время нет. Еще вчера я дала согласие на эту авантюру, взяв в руки новый паспорт.

3. 3. Яна

Моё место за столом оказывается рядом с Олегом. Он подвигает поближе гавайскую пиццу с ананасами, а Тимуру, сидящему напротив, оставляет ту, которая с различными видами сыра и беконом.

Ребёнок быстро хватает первый треугольник и в мгновение ока заталкивает его в рот. Мне так и зудит сделать ему замечание, что некультурно так себя вести, но, как могу, сдерживаю себя. Сегодня я ни за что не буду плохим «копом».

— Пап, откуда ты знал, что моя это любимая пицца? Я люблю когда много-много, прям очень много сыра? — с набитым ртом спрашивает Тимур.

— Мне помогла твоя мама. Она подсказала, что ты с сыром любишь больше. Я хотел взять с морепродуктами.

Олег заводит руку мне за спину и прижимает меня к себе.

Смотри сын, какие мы дружные. Можем сидеть рядом спокойно и без ссор.

Тимур не особо верит в нашу идиллию. Внимательно следит за нами. При упоминании морепродуктов его лицо становится кислее кислого. Он терпеть не может всех этих обитателей моря со щупальцами или выпученными глазами.

Мне не удаётся скрыть удивления от неожиданных прикосновений. Машинально пытаюсь оттолкнуть прилипшего ко мне мужчину. Чем, собственно, и вывожу его.

— Перестань толкаться, — рычит мне в ухо Олег.

— А ты не переигрывай, — шиплю сквозь стиснутые зубы, как змея, — убери от меня свои руки. Сейчас же.

Титов сразу слушается и снимает руку с моего плеча. Удивительно даже.

Быстро съедаю свои два куска пиццы и сбегаю из-за стола в ванную комнату. Не хватало ещё чтобы Олег снова захотел прижаться ко мне своим боком.

Эти вторжения Титова в моё личное пространство, его прикосновения и улыбка, обращенная ко мне, — всё это поднимает внутри меня сумасшедший вулкан эмоций и желаний. А что со мной творит его запах? Это же просто наваждение какое-то. Я даже на мгновение забываю, как он в действительности ко мне относится.

Ополоснуть лицо прохладной водой точно не помешает.

Головой то я понимаю, что все жесты Олега ненастоящие, фальшивые. Но телу, кажется, до правды нет никакого дела. Главное, чтобы он прижимался. И чем сильнее прикосновения, тем лучше.

Но нельзя ничего забывать. Надо помнить, что все это ненастоящее. Чувство вины меня гложет — опять приходится врать в лицо родному сыну.

Эта затея провалится с треском! Обязательно!

Глаза цепляются за дрожь собственных рук. Надо успокоиться. Прячу их под струю холодной воды.

Немного прийдя в себя, ухожу паковать остальные вещи. Так как кухня оккупирована мужчинами, то иду к Тиму в комнату.