— Мда, а конь тут даже не валялся, — бурчу себе под нос, упирая руки в бока.

По всей комнате разбросаны игрушки, вперемешку с одеждой и школьными тетрадками. В центре всего этого хаоса гордо стоят три маленькие коробки с надписями «приставка», «футбол» и «все остальное».

Ничего другого не остаётся, как просто браться за дело.

Домашнюю одежду ребенка быстро кидаю в дорожный чемодан. Мягкие игрушки — в большой пакет, а все остальные одним махом высыпаю в пластиковые контейнеры.

Сам потом пусть разбирается, где тут и что лежит.

Через время на помощь ко мне является Олег. Спокойно интересуется куда класть ту или иную вещь. И лишь затем подключается Тимур, перед тем насмотревшись как родители в четыре руки быстро справляются с его пожитками.

Труд — вещь заразная.

Между сбором вещей умудряемся покидаться игрушками друг в друга. Смеемся, когда под рукой попадается что-то забавное.

Олег делает всем смешные шапочки из исписанной тетрадки Тимура. Если посмотреть на нас со стороны можно, наверное, решить, что мы — настоящая, дружная и любящая семья.

— Пап, смотри. Это мой самый первый футбольный мяч! Ну, он не совсем, конечно, футбольный. Но я тогда был глупый и маленький, поэтому и не понимал ничего, — Тимур радостно подбрасывает найденный мячик в сторону отца.

Олег тут же ловит его и внимательно рассматривает.

Мяч на самом деле самый обычный, резиновый, но имеет такой же черно-белый окрас с шестиугольниками, как и настоящий. В диаметре сантиметров двадцать, не больше.

Титов крепко сжимает игрушку сына и переводит взгляд на меня. Грустный и немного поникший.

— Да, это его первый мяч, — мне только дай повод рассказать что-то про сына. — Именно с него началась маниакальная любовь Тима к данному виду спорта. Он быстро научился пинать его ногой, повторяя за старшими детьми во дворе. Затем увидел футбольный матч по телевизору и понеслась. Даже спал в кровати с ним какое-то время.

Не могу смотреть на Олега, мне кажется, он корит меня за все. Опускаю глаза на одежду Тимура и продолжаю рассказывать:

— Ой, а что творилось, если мы куда-то уезжали и ненароком его забывали? — попутно складываю компактно все, что попадается под руку. — Истерика на весь день. Поэтому я для подстраховки купила еще четыре таких же. Первый поселился в багажнике машины, второй — у родителей, третий — у Тима в комнате. А четвертый наверняка так и лежит где-то в кладовке. Он был куплен на случай потери одного из первых трех.

Быстро отворачиваюсь от, все еще смотрящего на меня, Олега.

Рассказывать, как сын рос, я могу бесконечно. Стоит только заикнуться. Но видеть и чувствовать на себе в этот момент грустные глаза Титова, я, оказывается, не в состоянии.

— Потом пошли секции, тренировки, матчи. Я думала, что это увлечение временное. Но нет. Уже второй год как он активно занимается футболом и метит в сборную.

Понимаю, что Титов все эти моменты пропустил. Да, его не было рядом с нами, но я уже не верну время вспять. Что есть, то есть. Тимуру уже семь.

— Классная история. Лови, — Олег кидает мяч сыну.

Они начинают перебрасывать его через коробки, моментально забывая, зачем мы вообще-то здесь собрались.

Роль занудного и строгого полицейского вновь приходится исполнять мне.

— Так, прекратите! Надо продолжать работу. Вот-вот приедут грузчики, а у нас не собрано и половины всего.

— Мам, а может мы возьмем самое нужное, а остальное потом заберем? — начинает ныть Тим.

— Действительно, Ян, — соглашается с ним Олег. — Сколько можно заворачивать, складывать, упаковывать? Мне кажется, я сам скоро буду на половину состоять из картона и скотча. Пусть этим займутся профессионалы.