Великие духи защитите свою непутёвую дочь!

Прихожу в себя от шума и озноба, который настораживает меня. Значит, Гэнд оставил меня в покое. Я раздираю глаза и нащупываю рукой покрывало, чтобы прикрыться. Это первое о чём я думаю.

Шатаясь, словно пьяная сажусь на кровати.

Праотцы, что же здесь творится?

Разнося в щепки мебель и калеча друг друга, в смертельной схватке сплелись снежный барс, в котором я узнаю Гэнда и огромная чёрная пантера. Таких в природе не существует.

Пантера рвёт зубами горло барса, заливая пол кровью, хлещущей из порваной артерии. Барс бьётся в предсмертных конвульсиях и затихает, превращаясь в Гэнда.

Пантера обводит комнату безумным взглядом, и я узнаю Леона. Это его глаза. Увидев меня, он прыгает к Гэнду, чтобы разодрать его в клочья.

― Леон, всё, остановись, он мёртв, ― кричу я, чтобы привести его в сознание. Услышав мой голос, он оборачивается в человека, даже не замечая этого, продолжает надвигаться на Гэнда. В запале битвы не замечает, что враг повержен.

Я прыгаю ему на спину и всей тяжестью тела висну на плечах.

― Всё хорошо, Леон, ― успокаиваю я его, ласково шепча, ― ты порвал Гэнда, самого сильного оборотня Прайда.

Меня понемногу отпускает нервная дрожь. Особенно когда я вижу, что моя помощь нужна Леону. Следуя сознанием за моим голосом, его взгляд приобретает осознанность.

Оглядываюсь. Вокруг всё залито кровью, одежда моего жениха разодрана. Видимо, он ворвался в комнату и сразу обратился в зверя.

Я чувствую аромат удовлетворения сильного оборотня, который заглушает удушающий запах крови.

Леон весь в крови, разодрана правая лапа, рассечена бровь, на левом боку рваная рана. Но он словно не чувствует боли.

― Ты ранен, ― рассматриваю раны, ― позволь, я помогу тебе.

Мне самой бы не помешала помощь, но что такое мои душевные страдания и стресс перед физическими ранами Леона. Он истекает кровью. Его срочно надо перевязать.

Я обязана ему своей жизнью и самое малое, что могу сделать ― это оказать посильную помощь.

Кидаюсь к чемоданам, сваленным в углу, возможно, там найдётся чистая рубашка, которая могла бы послужить бинтами.

Леон ещё в лихорадке боя и не чувствует ран. Он оглядывается в поисках одежды. Его не смущает нагота, он одевается, чтобы не смущать меня. Я так и застываю, с вытянутой рукой, неприлично уставившись на его рельефный торс.

Не время и не место, да и приличной девице не пристало так пристально разглядывать обнажённого мужчину.

Вот только я необычная приличная девица, я шаманка и повидала таких голых мужиков, вру, таких, как он, не видела. Он лучший из мужчин, что мне встречались за недолгую жизнь.

Если уж он, рискуя жизнью, заступился за меня, то за один косой взгляд в сторону невесты, вероятно, порвёт. Счастливая его невеста и глупая. Такие мужчины, как Леон, на дороге не валяются. Сомневаюсь, что она могла найти лучше, чем он.

Леон наспех натягивает одежду, даже не морщась от ран. Бредёт к второй ищейке, учиняя ему допрос. Его методы добывать информацию пугают меня, но я считаю их оправданными. Собственными руками разорвала эту сволочь. Вот только, похоже, начальник охраны Леона другого мнения.

Он появляется в дверях, когда уже всё кончено. Где он был, когда Леон подвергал свою жизнь смертельному риску?

― Постой, Леон, зачем ты так жестоко с ними? ― Останавливает расправу над вторым насильником Ральф.

― Жестоко? ― неподдельно удивляется Леон. ― О чём ты? Я само милосердие. Слишком быстрая смерть для таких гадёнышей.

― Я ведь просил узнать, зачем они преследуют эту девицу? Что она натворила в Прайде? ― настырно продавливает своё Ральф.