Но я не могу отказаться. У меня просто не осталось на это сил. Я больше не та, кто может выбрать. Я та, кто держится на последнем дыхании.

Квартира встречает нас запахом тишины и недомытой посуды. Я запоздало вспоминаю, что с утра так и не убралась. Чашка с остывшим кофе стоит на столе, в раковине – тарелки, оставленные в спешке.

– Проходите, – включаю свет в маленькой прихожей. – Можете не разуваться.

И тут появляется он. Мой кот. Обычный, полосатый. Мяукает недовольно, потирается о ногу и смотрит снизу вверх с обидой вселенского масштаба.

– Прости, – шепчу ему, вспоминая о самом главном, – Корм закончился…

Наклоняюсь, чтобы погладить по тощей спине. Это последняя капля. Я распрямляюсь и медленно, с усилием подхожу к окну. Лоб касается холодного стекла, и я зажмуриваюсь. Все внутри стягивается в ком. Плечи подрагивают. Сдерживаюсь. Изо всех сил. Хочется просто сесть и разреветься, но не при нем. Не при этом мужчине.

– Альбина, что с вами? – голос Дмитрия раздается за спиной. Спокойный, но бьющий точно по нервам.

Я вздрагиваю, но не оборачиваюсь, лишь сильнее зажмуриваюсь.

– Все в порядке, – выдавливаю из себя, хотя внутри ничего не в порядке. Ничего не осталось. Ни сил. Ни веры. Ни даже злости.

Собираю остатки себя, отрываюсь от стекла и иду к плите. Включаю чайник.

– Вы, кажется, хотели о чем-то поговорить? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Поскорее уже узнать и спровадить. Мне нужно срочно остаться одной.

Дмитрий отвечает не сразу. Просто стоит и смотрит на меня. Спокойно. Внимательно. Словно разгадывает. И это молчание – самое раздражающее из всего, что происходило сегодня.

Кот начинает истошно орать, требовательно, отчаянно. Его можно понять, он хочет есть. А еды у меня нет. Меня передергивает. Голова гудит, чайник щелкает, внутри все напрягается до предела. Еще одна капля, и…

– Вы так и будете молчать? – взрываюсь раздражением. – Или я должна догадаться сама, чего вы от меня хотите?

Дмитрий не реагирует, лишь склоняет голову на бок.

– У вас есть мужчина? – спрашивает спокойно, как будто речь о погоде за окном.

– Что? – мои щеки вспыхивают от недоумения, глаза округляются. Меньше всего я ожидала услышать это. – Вы в своем уме?

– Простите, – он не сдвигается с места и в голове явно нет сожаления, – Мой вопрос кажется неуместным и бестактным, но от ответа на него зависит многое и наш дальнейший разговор тоже.

– А если я скажу, что есть, то что? – хмыкаю я и складываю руки на груди.

– Если честно, я даже не рассматривал подобный вариант, – Дмитрий лукаво усмехается, а до меня, наконец, доходит, куда он клонит.

– А! Я поняла. – Меня срывает и несет. От усталости, от голода, от шума и от его вмешательства в мое личное пространство. – Сейчас последует предложение спать с вами за деньги, да? – я смеюсь зло и закатываю глаза. – Можете не утруждать себя. Мой ответ – нет!

– Альбина, – Дмитрий перебивает мою истерику непоколебимостью, – успокойтесь. Я не собирался унижать вас подобным предложением.

– Тогда чего вы хотите? – не выдерживаю я и всплескиваю руками. —Говорите уже и уходите.

Я прикусываю губу, чувствуя, как дрожь все-таки пробирается наружу. От злости, обиды, бессилия. В груди колотится паника, будто сейчас разорвет все изнутри. Я не хочу плакать при нем. Не хочу быть слабой. Но в глазах уже жжет, как перед настоящим срывом.

– Выпейте воды. Мне нужно, чтобы вы меня понимали.

Мне неловко. Мне плохо. И мне стыдно за то, что я сейчас такая. Что все вылилось наружу. Что я больше не умею держать лицо, хотя так стараюсь. Я будто стою на краю обрыва, и мне уже не хватает воздуха, чтобы крикнуть.