Только как же Джоджо говорила, что хозяин вернется домой лишь через три дня?..

 Секунды шли – долгие, мучительные, а мы с господином де Синдом так и стояли друг против друга, и ни один из нас не произносил ни слова.

Я опомнилась первой и сказала, стараясь, чтобы голос звучал твердо:

- Доброе утро, господин де Синд… Я – Ми… - чуть не проболтавшись, я вовремя прикусила язык и мигом исправилась: - …милостью Божией я приехала из монастыря Святой Клятвы. Вы просили служанку… Элизабет Белл, с вашего позволения…       

Что-то стукнуло меня по ноге, и я не сразу поняла, что уронила щетку для волос. Неловко наклонившись, я подняла щетку, а когда выпрямилась – в комнате никого не было.

Может, мне показалось? И хозяин дома появился только в моем воображении? Но дверь была настежь открыта…

Осторожно выглянув, я никого не обнаружила в коридоре. Прошла до входной двери – и никого не встретила. Дверная задвижка находилась в пазах до упора, и на лестнице, ведущей на второй этаж, тоже было тихо.

Наваждение какое-то… И надо запирать дверь, Миэль, если не хочешь незваных гостей. Я быстро закончила расчесываться, туго заплела косы и спрятала их под чепец, чтобы не высовывалась ни одна прядочка.

Интересно, если де Синд вернулся – он уже видел подложное письмо от настоятельницы?.. И если видел, то не догадался ли об обмане? Обмануть его, по-моему, будет потруднее, чем провести вокруг пальца госпожу Бониту. А значит, нельзя расслабляться. Надо всё время быть настороже.

Но пока можно и позавтракать. Силы мне понадобятся, это несомненно.   

Обитатели дома на побережье ещё спали, и я, стараясь не шуметь, отрезала пару ломтей хлеба и положила их на решетку, чтобы подрумянились. За этим занятием и застала меня Джоджо, которая спустилась в кухню, на ходу повязывая фартук и зевая.

- Что это вы делаете? – спросила она вместо пожелания доброго утра.

- Жарю гренки, - ответила я. – Вы не откажетесь позавтракать со мной?

Она не отказалась, хотя быстро оглянулась на дверь, будто боялась, что за нами следят.

- Мне показалось, хозяин вернулся ночью? – спросила я небрежно, переворачивая наполовину поджаристые ломтики.

- Хозяин вернулся? – Джоджо удивленно посмотрела на меня. – С чего вы взяли? Он приедет через три дня, у него дела в Шовинспенсере.

Я склонилась над очагом, скрывая волнение и замешательство. Теперь я совсем не была уверена, что, действительно, видела Тодеу де Синда. Может, всё это было игрой моего воображения? После того, что я пережила в последнее время, не удивительно, что мне чудится то, чего нет на самом деле.

Поджаристый хлеб был выложен на тарелку, и к нему не хватало только вишневого варенья или ароматного сыра, но можно было обойтись и без этого. Я налила в кружки кипяток и попросила заварку для чая. После недолгого замешательства Джоджо достала откуда-то с полки жестяную коробочку, расписанную пастушками и овечками, а когда открыла её – по всей кухне разнесся запах чайных листьев.

- Никому не говорите об этом, - посоветовала служанка, заваривая чай. – Госпожа Бонита страшно экономная. Она посчитает это излишней роскошью.

- Жареный хлеб и чай? – удивилась я.

- Чай мы пьем только по воскресениям. А госпожа Бонита не завтракает и не обедает, - Джоджо произнесла это с благоговением. – Тем более, сейчас – пост. Она очень набожная и от других требует того же.

- Но пост – это не голодовка, - возразила я. – Всем, а тем более – детям, нужно хорошо питаться даже в пост. Дети растут, им требуются силы.

- Им требуются палка и березовая каша, - хмыкнула Джоджо. – Давайте уже пить чай, у нас уймища работы.