Добыча с четырех пленных лодок оказалась такой большой, что не представлялось возможным забрать ее полностью на корабли. Свыше сотни мавров побросали оружие, сдались в плен. На палубу флагмана привели с веревкой на шее молодого командующего флотилии – стройного сильного мавра лет тридцати в запачканной кровью богатой шелковой одежде. Не дожидаясь погони, каравеллы ушли на открытую воду. На привязи болталась захваченная и поруганная джонка адмирала.

«Пресветлый отче, святой Николае, любовью твоею побеждаем и вопием к тебе: радуйся, образ агнцев и пастырей; радуйся, святое чистилище; радуйся, святыни светлое жилище. Радуйся, всесветлый и вселюбимый светильник; радуйся, златозарный и непорочный свет. Радуйся, достойный ангелов собеседник; радуйся, наставник добрых людей. Радуйся, благочестивое правило веры; радуйся образ духовной кротости. Радуйся, укротивший бурю на море и воскресивший мертвого матроса. Радуйся, яко тобою от страстей телесных избавляемся; радуйся, яко тобою сладостей духовных исполняемся. Радуйся, Николай, великий Чудотворец»,

– читал благодарственную молитву Антоний.

Разгоряченный схваткой, с окровавленным мечом в руках, Карвальо принимал поздравления. Вокруг него собрались офицеры, чиновники Торговой палаты, боцманы. Внизу на палубе хвастались подвигами солдаты и матросы, канониры с завистью глядели на добычу героев.

Высокое солнце разогнало лазурь, обесцветило небо. Корабли без парусов покачивались на якорях у входа в бухту. Вдали виднелся серо-зеленый размытый берег, вобравший в себя враждебный город, пауком вросший в залив. Пахло въедливой орудийной гарью, кровью, фруктами. Груды ананасов, апельсинов, фиников, бананов валялись у мачт внутри кнехтовых ограждений. В трюме стонали пленные.

– Мавры сюда не сунутся, – петушился Карвальо. – Переждем здесь опасность и на закате вернемся в гавань. К тому времени до султана дойдет слух о нашей победе, он станет вежливее, – Жуан довольно улыбнулся, предвкушая унижения послов.

– Надо скорее обменять пленных, – посоветовал не принимавший участия в стычке Альбо. – Мы не прокормим их, есть раненые.

– Давайте отошлем рабов на джонке к Сирипаде? – предложил Панкальдо. – Пусть расскажут о мощи кораблей, привезут выкуп за товарищей.

– Успеем… – отмахнулся Жуан. – Вели не давать маврам пищи. За сутки не помрут. Коли царек не выкупит, утопим за бортом.

– Побойся Бога, Жуан, – возразил Альбо. – Не бери греха на душу!

– Не волнуйся за меня – замолю. Не христиане же!

– А капитан у них молодец! Ох, как дрался! – восхищался пленным Панкальдо. – Я уж думал, придется застрелить красу флота, – и он звонко засмеялся. – Надо позвать его сюда.

– Хорошая мысль, – похвалил Альбо. – Узнаем замыслы раджи.

– Устал я… – заартачился капитан, – жарко тут.

– За него дадут много золота, – мечтательно произнес фактор, жадный до денег маленький пожилой человек.

– Тебе не достанется, – усмехнулся Панкальдо. – Это моя добыча. Не так ли, Жуан?

– У тебя не отнимают его, – посерьезнел капитан. – Получишь положенную долю. Кликните Пигафетту без него мавра не поймем!

– Верно, – поддержал Панкальдо, – разыщите толмача.

– Эй, Антонио, – закричал боцман, – приведи пленного капитана!

– Его здесь нет, – ответили с палубы. – Он отдыхает в кубрике.

– Пошли за ним! Пусть разыщет мавра!

– Чего его искать? Он заперт вместе со всеми.

– Не болтай! – разозлился боцман. – Исполняй волю капитана!

– Вот еще… Я тоже устал.

– Сходи сам, – попоросил Альбо, – быстрее будет.

– Обнаглели сволочи! – выругался боцман. – Выдрать бы плеткой кого-нибудь… Помнишь, как Барбоса порол Сибулету?