– Не нравится мне это, – покачал головой Альбо. – Мавры выиграли ветер, придется уходить через них.

– Не говори глупостей! – раздраженно оборвал Жуан. – Там остался Хуан… – он судорожно дернул головой в сторону берега.

– Теперь у них есть наши заложники, – с упреком произнес канонир.

– Кто бы мог знать… – раздалось из толпы.

– Говорят, Элькано вернулся.

– Кто говорит? – встрепенулся капитан.

– Ночью никто не подходил, – доложил Пунсороль. – Врет дурак, не слушай глупостей.

– И все-таки плывут… – решили на палубе.

– Слишком медленно.

– Они без парусов дрейфуют на нас.

– Господи, неужели опять измена?

– Глаза протри, дурень!

– «Пресвятая Дева, моли Господа и Сына Твоего избавить нас от злодейства врагов. Как стену прибежища стяжаем и душ совершенное спасение, просвещением твоим возрадуемся. Владычица Отроковица, спаси нас ныне от бед и страстей!» – промолвил отец Антоний.

– Господь не допустит нашей гибели, – успокоил канонир.

– Точно, дрейфуют по ветру, – подтвердили в толпе.

– Со страху и орех покажется мельничным жерновом! – усмехнулись матросы. – Мавры каждый день останавливались рядом с нами, чего вы испугались? Мало ли у них своих дел? Может, воюют с соседями?

– Ближе нас нет соседей. К язычникам пошли бы другой стороной.

– А вдруг там мели?

– Прежде не замечал.

– Знаем, куда смотрел…

На палубе засмеялись.

– Вижу у берега много лодок, – пропел с марса юнга.

Все невольно обернулись назад.

Горохом застучали босые ноги – команда пересыпалась на корму. Пыхтя и шумно дыша, моряки обменивались замечаниями. Последними явились офицеры, раздвинули толпу, подошли к поручням.

– Готовятся к отплытию! – добавил из «вороньего гнезда» Педро.

– Сколько их? – спросил Карвальо.

– Много, очень много…

– Сто, двести, триста?

– Около того.

– Около… – передразнил Карвальо, зло глядя вокруг.

– Нас предали, – удовлетворенно заявил знакомый голос.

– Теперь понятно, что они задумали, – сказал капитан, щуря глаза и всматриваясь вдаль. – Хотят зажать в тиски. Не выйдет!

– Будем уходить? – осведомился Альбо.

– Вели сниматься с якорей!

– Как же Элькано и Баррутия? – заколебался Панкальдо. – Там твой сын!

– Мертвыми мы не поможем им! – Карвальо загорелся воинственной веселостью. – Эй, бездельники, – закричал толпе, выпячивая грудь, – засиделись… отъели рожи… По местам, канальи, приготовиться к драке!

Вмиг палуба пришла в движение. Послышались возгласы офицеров и боцманов, вахтенные команды выстроились по бортам. Заскрипели лебедки, поднимавшие из воды якоря, натянулись толстые канаты. Корабль вздрогнул, закачался, ожил. Матросы побежали по вантам спускать паруса, распутывать оплетенные веревками выцветшие на солнце полотнища.

– Помоги, святой Иаков, покровитель Испании, одолеть врагов! – взывал с палубы францисканец, крестившийся на раздутые хоругвями крылья со святыми символами, побуревшими, как кровь. – Заступись, Отроковица…

– Команде левого борта… Команде правого борта… – гремел голос Альбо.

– Веселей, ребята, веселей! – подбадривал капитан.

– Мавры строятся в три колонны! – сообщил с марса юнга, заразившийся авралом, желанием постоять за себя, за веру христианскую, как предки в Реконкисте на материке.

– Сеньор Альбо, якорь заело… Может, бросим?

– Я тебе брошу! – погрозил штурман.

– Тяни, – раз! Тяни, – два! – матросы затеяли привычный отсчет.

– Гонсало, ты слышишь меня? – перевалился за борт Карвальо. На «Виктории» заметили приготовления флагмана, начали спешно сниматься с якорей. На капитанском мостике с боцманом Мигелем Родосом стоял Эспиноса.

– Следую за тобой! – прокричал альгвасил.

– Уходи в море! Уходи! – замахал руками Жуан. – Не жди меня! Бухнуло глухо в трюме, задрожали борта, канониры откинули порты орудийных люков. Запахло дымом фитилей, зачадили угли. Зазвенело железо, застучали булыжники, приготовленные для пушек. Корабль разворачивался по ветру.