После длительного раздумья португальский солдат Жуан ди Кампуш согласился отправиться на остров. Он попрощался с друзьями, взял кучу подарков, спустился в лодку, приготовился к любым неприятностям. Лучше сразу испустить дух в поселке у жертвенного костра, чем мучительно долго умирать на корабле. Немногие надеялись увидеть его вновь.

Жуан уплыл, акватория опустела. Изголодавшиеся люди напряженно прислушивались к шуму в деревне. Стучали барабаны, звенели литавры, светились огни. Дети выбегали на берег поглазеть на крылатые дома, принесенные по воли богов порывистым ветром с середины необъятного моря Сулу которое нельзя пересечь на лодке, построенной их отцами.

Празднество длилось до утра, вдвойне усиливало муки голода. Когда из волн поднялось медно-розовое солнце, потянувшее на себя одеялом массы воды, обнажившие прибрежные отмели, показались баланги, сопровождавшие украшенного цветами и перьями Жуана ди Кампуша. Радости испанцев не было границ: в лодках хрюкали свиньи, кудахтали куры. Хмельной посол чинно восседал под пальмовым навесом рядом с касиком. Заплетающимся языком Жуан сообщил, что жители поселка отправились в соседние деревни для сбора продовольствия. Еще он поведал о доступности и страстности женщин, готовых даром услужить гостям. Смелого португальца уложили спать, начали готовиться к высадке на остров.

Несколько дней моряки ели свежее мясо, пили пальмовое и тростниковое вино, развлекались с женщинами. Если раньше адмирал строго следил за нравственностью команд, запрещал пускать туземок на каравеллы, то новый командующий подавал пример разврата. Дисциплина падала день ото дня, церковные службы исполнялись нерегулярно. Проповеди Антония собирали мало народу, Карвальо третировал его.

Близился сезон дождей, а до Молукк оставалось далеко, и никто не мог точно сказать, где их искать. Отъевшаяся и насытившаяся женщинами команда изъявила согласие плыть дальше. Кормчие посоветовали Жуану пройти берегом на юго-запад, не пытаться второй раз справиться со встречными ветрами.

Корабли спустились к Борнео на несколько лиг и застряли в мирном селении. Оно оказалось больше и богаче предыдущего. Свиньи, козы, куры, бананы, кокосовые орехи, пататы, сахарный тростник, корнеплоды перекочевали в трюмы кораблей в обмен на ткани, бусы, металлические изделия. Как можно покинуть остров, когда в домах угощают вином, а на площади развлекают друзей петушиными боями?

«Обитатели Палавана ходят нагишом, – записал внимательный летописец. – Почти все занимаются обработкой земли. Мужчины имеют луки с толстыми деревянными стрелами, длиною свыше локтя, с заостренными концами из рыбьих костей, отравленными соком травы, другие снабжены тоже ядовитыми бамбуковыми остриями. Вместо перьев на конце стрел прикреплен кусочек железа, похожий на головку дротика. Когда у туземцев кончаются стрелы, они сражаются при помощи лука. У индейцев в большой цене медные кольца, цепи, колокольчики, ножи; выше всего они ценят медную проволоку, для связывания рыболовных крючков».

Матросы азартно проигрывали деньги, стравливали петухов, пьянствовали на берегу, ночевали у хозяев. Командующий не терял времени даром, занимался запрещенной частной скупкой золота. Жуан захватил должности счетовода и казначея, запер в каюте расходные книги, никого к ним не подпускал. Пойди проверь, по какой цене купили драгоценные слитки? Если в бумагах чуть-чуть повысить цифру, прибыль обернется тысячами мораведи. Можно поднять цену на продовольствие, многое списать на подарки князькам.

Палаван – поистине Земля обетованная, как назвали его спасенные от голодной смерти испанцы, приготовил им сюрприз. Моряки в поселке встретили негра с медным крестиком на груди. Он крестился на Борнео, знал португальский язык. Брат во Христе ведал дорогу на Молукки! Его бы стоило схватить и запереть в трюме, пока корабли не отойдут от берега, но беспечные пьяные моряки щедро заплатили вперед, получили согласие лоцмана утром явиться на флагман. Суда ждали негра весь день. Он исчез. Испанцы поплыли вдоль берега в поисках более сговорчивого проводника.