– Десять процентов,  – внешне спокойно сказал Дуарте.

– Так дело не пойдет,  – адмирал стряхнул с пальца песок, брезгливо задернул тряпку – Ты не понимаешь, чего требуешь от меня?  – Он отошел от стола, уселся в кресло.  – Я все равно узнаю, откуда оно,  – многозначительно посмотрел на Сибулету.

– За ним двадцать пушек,  – напомнил шурин,  – и отборная команда.

Юнга спиной ощутил холодок, захотелось сесть прямо на пол.

– Три процента,  – процедил сквозь зубы адмирал.

– Ты обкрадываешь меня!  – возмутился Дуарте.  – Золото лежит на поверхности, хоть лопатой греби.

– Много?  – насторожился Магеллан.

– Достаточно,  – уклонился от вопроса шурин.

– Вдруг оно плохого качества?  – адмирал сцепил руки и нахмурил брови, будто собирался отказаться от сделки.

– Пригласи Моралеса – он проверит!

– Нет, нет,  – замахал руками Фернандо.  – Успеем.

– Тогда – десять!  – решительно потребовал Барбоса.

– Если матрос нашел золото, о нем непременно знают индейцы,  – вычислил адмирал.  – Проще поймать туземца, чем договариваться с тобой. Завтра или послезавтра солдаты приведут дюжину дикарей! Твое золото будет стоить не дороже десяти зеркалец.

– Разведчики не заметили металла на великанах.

– На шкурах, заменяющих им плащи,  – парировал адмирал.  – Три процента – предельная цена.

– Десять!  – отрезал шурин.

– Послушай,  – мягко сказал Фернандо,  – почему ты решил, будто за юнгой и тобой стоят пушки? За спиною Сибулеты – Энрике, за твоей,  – кольнул глазами Дуарте,  – малиновый бархат.

– Угрожаешь?

– Боже упаси! Ты сам упомянул о пушках, но плохо считаешь.

– Девять,  – уступил шурин.

– Верный ход!  – поддержал Магеллан.  – Пора спуститься с облаков на землю. Королю не понравится участие в деле лишних людей. У тебя нет прав на землю, лишь сомнительное знание расположения золотоносных жил. Я бы мог помочь тебе, как родственнику…

– Девять,  – упрямо повторил капитан.

– Губернатор Дуарте де Барбоса,  – Магеллан подчеркнул дворянскую приставку,  – красиво звучит?

– За сотню тысяч дукатов я куплю любой титул,  – вежливо отказался от милости шурин.  – Если император узнает о золоте от меня, то сохранит тебе долю?

Довод не понравился Магеллану.

– Четыре,  – прибавил он нехотя.

Торг продолжался, будто не было общей опасности последних лет, общих надежд и невзгод, будто встретились незнакомые люди, будто несколько недель назад не висели их жизни на волоске и не победили они благодаря совместным усилиям. Спор затихал и усиливался, в ход шли новые аргументы, вспоминались старые, словно от количества повторений они приобретали вес. Торг прерывался посторонними разговорами, чтобы вспыхнуть с удвоенной силой. Как бы мимоходом Барбоса сообщил о попытке Сибулеты утаить находку а Магеллан выказал неподдельный гнев, игнорируя тот факт, что шурин сейчас действует не менее коварно и достоин порицания. Но торговаться офицерам было естественно, а неповиновение «парня с бака» являлось преступлением.

– Шесть процентов!  – трахнул ладонью по столу шурин.  – Зови нотариуса!

– Давно бы так,  – согласился адмирал.

Довольные сделкой, они дружно развернули тряпку, поднесли к огню, начали осторожно пересыпать песок.

– Кликни нотариуса,  – напомнил Дуарте,  – оформим документы!

– Погоди,  – не спешил Фернандо.  – Сначала проверим качество.

– Опять за старое…  – опечалился Барбоса.  – Говорю тебе…

– А вдруг обманка?

– Взвесь на руку!

– Мусора полно,  – возразил Фернандо.  – Не повторилась бы ошибка Колона! Из первого плавания на Эспаньолу он привез обманку и доказывал, будто нашел золотую руду.

– Здесь не руда, а чистое золото!  – Дуарте взял щепотку, посыпал перед свечой.  – Блестит, играет…