– Приготовьте мушкеты!  – приказал он солдатам.  – Я погляжу, что скрывается за холмом. Может, мы нашли город или деревню.

– Опасно,  – Эрнандес недовольно покачал головой.

– Возьми меня с собой!  – попросил итальянец.  – Я тоже хочу посмотреть на великанов.

– Успеешь,  – Эрнандес потянул его к себе.

– Нет, я пойду с ним,  – упорствовал Леон.

– Там Дева Мария не поможет.

– У нас нет мечей. Они поймут, что мы не хотим воевать.

– Не дури, парень!  – прикрикнул солдат.

– Идем,  – согласился Гальего.  – Ждите нас до вечера. Если не вернемся, возвращайтесь одни!

– Послушай, Васко,  – предложил Эрнандес,  – давай завтра возьмем две дюжины солдат и поищем деревню. Великаны живут где-то рядом.

– Вояки!  – зло кольнул солдат.  – Я говорил, что нельзя поручать матросу командование отрядом,  – повернулся и пошел к оружию.

– Сам-то чего бежал?  – обиделся Эрнандес.

– Глядя на вас, ума лишился.

– Мы вернемся через два часа,  – пообещал Гальего, направляясь к холму.

Панкальдо потянулся за ним.

Разведчики осторожно взобрались на гору. Они не боялись стрел: доспехи надежно предохраняли спину и грудь, толстая воловья кожа защищала ноги, шлемы скрывали головы. Но неожиданно брошенное копье могло причинить серьезное увечье. Следы туземцев ниточкой спускались в лощину петляли меж колючих кустов, прятались за соседние холмы. Заснеженное пространство без признаков человеческого жилья расстилалось перед матросами. Позади них разбившиеся на кучки испанцы плелись за солдатом. Солнце клонилось к западу, отчего золотилось, а небо набухало синевой. Тишина разлилась по сахарной равнине, лишь истоптанный край поля напоминал о туземцах. Перекрестившись, Гальего смело шагнул вниз.

Когда туман рассеялся, заготовители увидели слева от лодки низкий каменистый берег, покрытый снегом с завалами льда, справа – сонный океан. Его поверхность лениво шевелилась, приподнимала ноздреватые льдины с голубыми полосами. Вода обсасывала мучнистые куски, лизала прозрачные бесцветные бока, блиставшие под лучами желтого солнца. Лучи преломлялись во льду, вспыхивали цветами, играли радугой. Люди не замечали красоты. Вонзая стальные жала багров в размягченные льдины, хрустевшие под ударами крючьев, моряки напрягались всем телом, расчищали проход, защищали лодку от пробоин. Напуганный шумом зверь уходил на дно, всплывал позади шлюпки, и нельзя было достать его гарпуном. Люди старались плыть тише, но багры гремели о борта, ноги стучали по пайолу весла натыкались на осколки льда. Охотники скользили по сырому настилу, падали на дно лодки.

– Правь к берегу!  – приказал рулевому боцман Мигель де Родос, тридцатилетний севилец выше среднего роста, с чистым безбородым лицом и русыми волосами.  – Поищем зверя на берегу.

– Давно пора,  – поддержал его худой длинноногий баск Педро де Толоса.

Темный курчавый Николай (по прозвищу Грек), в двадцать семь лет завербовавшийся старшим матросом, повернул шлюпку на скалы.

– Но-но!  – погрозил боцман.  – Круто берешь.

– Там заводь,  – пояснил Николай.

Мигель повернулся, прищурил светлые глаза:

– Ничего не вижу. Куда ведешь, душегуб?

– У Николая глаз зорче твоего,  – наваливаясь на весло, сказал Диего Кармона.  – Я заметил – ты не видишь вшей.

– Наскочим на камни, что тогда?

– Выдерем его,  – рассудил Диего.

– И тебя вместе с ним, чтоб не заступался.

– И меня,  – согласился матрос.

– Пора поесть,  – прервал спор баск и покосился на боцмана.  – Нам выдали сухари.

– Не заработал еще,  – возразил Мигель.

– Давай сразу съедим!

– По куску на брата, если застрянем во льдах,  – объяснил боцман.

– Не застрянем,  – решил Педро.