– Тёмного или молочного? – открыв один глаз, усмехнулся он.

– Что? – Джи вскинула голову и тряхнула волосами. Она полулежала на Мохе, вцепившись в его плечо.

– Я спрашиваю, ты хочешь сладкого? И прошу, ослабь хватку, моя кожа ещё не восстановилась полностью, она ещё очень тонкая.

– Откуда ты знаешь про сладкое?! – вскрикнула она, чувствуя, как тело сводит от потребности в быстрых углеводах, а рот заполняется вязкой слюной. Самообладание стремительно покидало её, затопляя желанием во что бы то ни стало, закинуть в себя хоть что-нибудь сладкое. Беспокойно принюхиваясь, она отплыла в сторону. Обоняние не могло её подвести, пахло шоколадом. Но откуда?! Наверняка Моха спрятал его где-то поблизости. Шоколад лежал в её сумке, пока он не сказал убрать вещи. Но где она разделась, и где её сумка в этой странной ночи?!

– Ты обещал удовольствие, а что по факту?!– еле сдерживая переполняющее её возмущение, выпалила Джи. – Желание приносит удовольствие, когда есть возможность его удовлетворить, но если оно так близко, но не доступно, это желание причиняет страдание! Мне плохо, слышишь, я хочу есть! – вскрикнула она и истерически ударила рукой по воде.

– Успокойся! – повелительным тоном приказал он, бросив на неё ледяной взгляд.

Джи стало страшно. Она обхватила себя руками и тихо заплакала. Эмоции накрывали её, она не знала, как с ними справиться сейчас. Как будто все её чувства стали гипертрофированны и совершенно неуправляемы.

Взгляд Мохи смягчился, он снова оттаял. Взяв её лицо в свои ладони, он мягко проговорил:

– Ещё пара секунд и тебя отпустит, пожалуйста, потерпи! Я знаю, как это тяжело, Джи, я знаю. И я не хочу, чтобы ты страдала, но иначе у нас не получится попасть на уровень всех чувств. Просто постарайся переключить фокус внимания! Иди ко мне, – и он прижал её к своей груди, нежно поглаживая по влажным спутанным волосам. – Я уже не первый раз прохожу это. Верь мне. И помни, наша задача раскачаться, но при этом удержаться на краю. Ты лишь в начале путешествия, милая! И у тебя всё получится!

Его тихий голос и мягкие прикосновения сделали своё дело, ощущение сахарной ломки притупилось, но не исчезло совсем. Так же как и запахи, они продолжали плясать в носоглотке, врываясь толчками в лёгкие, но грудная клетка словно адаптировалась к натиску извне, и уже не воспринимала это воздействие так бурно.

– Псы желаний не дремлют, Джи, – тихо проговорил он, словно опасаясь их появления, – если сейчас ты получишь то, что требуют твои органы чувств, ты не пройдёшь дальше, мы не пройдём дальше! Это непростое приключение, да, детка, я знаю. Признаюсь, в нём зашито не только удовольствие, но и страдание, но без этого никуда. И знаешь, когда всё закончится, ты будешь просить меня повторить это вновь!

– Ты серьёзно? – внезапно сильно развеселившись, Джи захохотала. – Шутишь?! Только не это Моха, только не я! – смех накатывал волнами, словно внутри завёлся пропеллер вызывающий щекотку в животе. – Я?! Ещё раз?! Ой нет, избавь меня! Ты решил меня уморить сегодня, сначала голодом, потом смехом!– хохотала она, не в силах остановиться, и ей казалось, что от конвульсий, сотрясающих её тело, звёзд на небе становится меньше. Не удержавшись от тряски, затрагивающей всё вокруг, звёзды падали в бассейн и яростно шипели.

– Шшшшш, – ты слышишь, – заливалась Джи, – они шипят на меня! Неужели тебе не смешно?! Что с тобой Моха?! – не унимаясь, хохотала она, – ты специально делаешь такое лицо, чтобы меня разорвало от смеха?!

Смех стих, так же внезапно, как появился, но всё тело после этой тряски словно ожило и завибрировало.