Рука с щитом начала болеть уже на третий удар. На четвертый я отбросила этот самый щит – толку все равно было мало, рано или поздно не сумею удар отвести. Нужен иной подход, нужен поединок по моим правилам.

Я нырнула влево от опускающегося лезвия, приняла на предплечье неприятный удар обухом, целившийся в голову – и схватила рукой топорище, одновременно шагая в сторону. Отбросила меч, обхватывая топор еще и второй рукой и рванула на себя. Растерянный северянин, не желая выпускать оружие, подался вперед – и полетел на настил, запнувшись о выставленную ногу.

Он почти успел подняться до того, как я сомкнула пальцы на его горле. Если нет правил – то не всегда нужен меч в руках.

Северянин боролся до конца. Раза три по мне попал ну очень чувствительно, извивался, как кот дворовой, все пытаясь вырваться из моей хватки. Но все же сдался. Хотя пару ребер, кажется, сломал напоследок.

Странный бой. И странная победа. С настоящим оружием такого не повторить, но тут-то – почему нет? Публики понравилось, надо признать.

Внизу после еще нескольких боев остались я и Арджан. Впрочем, ненадолго – почти сразу Ат-Та привел еще четверых савров. Один из которых, самый тощий и худой, расспрашивал его о чем-то, отчаянно шипя. До меня донеслось:

«Уговор?» «Да, просто притворись мертвым…» «Господин…» «Да. Только тихо».

Арджан, уловив мою озабоченность, только кивнул, пробуя языком воздух. Надеюсь, он лучше понял о чем шла речь.

Было бы дерьмово драться с двухметровой ящерицей со сломанными ребрами, болящими при каждом вдохе. Благо, Огонь способен справиться с этим, да и много еще с чем.

И с ящерицей в том числе. Но здесь, на арене, было не место для Пламени.

Перед финальным боем толпа зрителей приветствовала нас с савром весьма радушно. Кажется, кто-то даже выкрикивал мое имя. Не думаю, что даже завтра это имя тут вспомнят, но все равно это было довольно лестно. Вряд ли я выиграю и третий поединок, но все же.

Савр отсалютовал мне приветствием воинов юга. Я повторила его жест – и поединок начался.

Не знаю кто учил Арджана – но он делал это на совесть. Мастерство ящера было несомненно. Ровные, отточенные удары, встречаемые неизменными выкриками из-за пределов арены. Идеальное сочетание атаки и защиты. Выверенные шаги, быстрые для его веса.

У меня и достать-то его получилось только один раз, и то легко, по ребрам, а остальное время оставалось лишь обороняться. В конце и вовсе деревянные клинки, с силой опускаемые ящером, сломали щит, и пришлось идти в безрассудную атаку. Мой меч просвистел на волосок от шеи савра, а ящер, не будь дураком, в ответ пнул меня в колено с такой силой, что на миг боль ослепила разум.

Я сжала зубы, сдерживая огонь, и выпустила меч из рук. Ящер же почти галантно закинул меня на платформу, которая тут же пошла вниз.

Огонь – это больно. Очень больно. Но к моменту, когда в помещении под ареной появилась недовольная травмой «своего» бойца возмущенная Дианель, а сверху спустился с увесистым мешком в руке Арджан, я могла ходить. Хромая, но ходить.

– Хороший бой, – признал ящер, водя языком по воздуху, – я не хотел бы с тобой встречаться вне арены.

– Тогда выбирай правильную сторону.

Натягивать доспехи под взглядом Дианель было почти мучением. Наверху шумела толпа, приветствуя дерущихся насмерть савров.

– У них есть уговор, – уверившись, что никто не подслушивает, прошипел Арджан, – проигравшие притворяются мертвыми и возвращаются сюда, когда больше не могут продолжать бой. И тут Ат-та с какими-то господином выводит их на болота.

– С господином Альбином Винкро, – уточнила довольная собой Дианель. На языке ящеров.