– Да, конечно.

– А давай я сейчас переоденусь, а потом мы вместе на пруд?

Алёна замешкала.

– Вообще-то, я же приехала к Валентине Ивановне…

– Ну, ты пока к ней иди, а я еще собираться буду. Да не волнуйся, она тебя отпустит! Ты тут еще сколько дней пробудешь, успеешь еще наработаться у нее! Давай, давай, ну, пожалуйста, давай!

И она вся запрыгала, захныкала, захлопала в ладони, умоляюще надув губы.

Алёна глубоко вздохнула и сдалась, сказав: «Попробую отпроситься».

Конечно, и сама Алёна знала, что Валентина Ивановна не просто отпустит, а, можно сказать, вытолкнет ее к подруге. Она так сильно привязалась к девочке, что считала ее чуть ли не своей «кровиночкой» (так она ее и называла, когда какая-нибудь навязчивая мысль трогала ее сердце), а потому старалась поддерживать ее во всем.

Больше подруги не болтали, дабы время зря не терять, и Алёна продолжила путь.

По дороге она уже никого не встретила, разве что одну городскую семью, содержащую здесь дачный коттедж.

Заметив около дома Валентины Ивановны красивую белую «Ауди», Алёна чуть не споткнулась. Кто бы это мог приехать к ней? Может, постоянный клиент за овощами или молоком? Но она обычно продавала его по вечерам, сразу после доения.

Алёна прошла мимо машины, полюбовавшись ей немного, а потом вошла во двор. Дверь в ее отремонтированный дом (благодаря деньгам сына) была открыта, дабы впустить хоть немного свежести внутрь. Хотя, подумала Алёна, сегодня в дом мог войти только жар – никакого воздуха не было вообще.

Девушка осторожно вошла. В коридоре стоял острый запах клубники. Ах, сезонная ягода! Аромат ее теперь окутывал каждый дом в селе! Нет, он дурманил даже тех, кто находился вдали от поселения на несколько километров!

Внутри было прохладнее. Алёна вытерла пот со лба и сделала несколько шагов вперед. Прямо была комната Фёдора, которую, погруженная в вечное ожидание, Валентина Ивановна держит закрытой на ключь; направо – кухня и ванная комната, а налево – гостиная и спальня хозяйки дома.

Алёна прошла на кухню, предполагая, что Валентина Ивановна там. И не ошиблась.

Она что-то энергично готовила. Запах был такой аппетитный, что у девочки невольно заурчало в животе. Когда Валентина обернулась и увидела Алёну, она вскрикнула от радости и со слезами счастья бросилась к ней.

– Девочка моя, солнышко! – Она целовала ее в щеки, голову, лоб и обратно в щеки. Руки у нее, не смотря на старость, по-прежнему были нежные и ласковые. Глаза уже застлала дымка, но видела она все так же зорко и четко.

– Я очень скучала! – Улыбалась Алёна. – А вы уже что-то готовите?

– Да… Ах, Алёна, ко мне сынок приехал, Фёдор! Вот уж я не ожидала, что ко мне в один день приедут оба моих ребеночка!

– Фёдор? – Прошептала Алёна в изумлении. – Да что вы! Его же не было здесь…

– Четыре года, – закрыв глаза, закончила Валентина Ивановна. – Наконец-то у него нашлось свободное время меня повидать. А то вдруг, случится так, что ему нужно будет на другой континент – и когда увидимся? Через четыреста, а не четыре, годков!

Она поспешно усадила Алёну за стол, а сама продолжила хлопотать то над плитой, то над девушкой. Она все спрашивала, как у нее дела в семье, в школе, с друзьями, со здоровьем, что самое главное. На все Алёна отвечала кратко, но не сухо.

– Так… когда же приехал Фёдор?

– Рано утром. Рано-рано. Я только встала корову подоить…

– А сейчас-то он где?

– Пошёл к Теклеевым. – Их дальние родственники, с которыми они поддерживали хорошие отношения; во всяком случае, Фёдор дружил со Степаном, своим двоюродным братом. – Я вот уже во всю готовлю! – И она рассмеялась.