Во Флоренции Федерико устроился в одну из газет. А заодно – в крошечную компанию «Фебо», которая была ни чем иным как мастерской художника Демоса Боннини, с которым Феллини вскоре подружился.

Будни начинающего репортера состояли из беготни по городу в поисках маленькой сенсации и сочинении газетных заметок. Освободившись от редакционных дел, Федерико брал блокнот, устраивался где-нибудь на парковой скамеечке и принимался рисовать прохожих – совершенствуя свое искусство карикатуриста. Его небольшие юмористические рисунки Боннини предлагал вместе со своими работами в местные газеты и продавал в маленькой художественной лавчонке. Доход был грошовым, но Федерико вполне хватало. Ел он мало. Собственная внешность его не беспокоила – в том смысле, что он не придавал особого значения, во что и как одет.

Веселое, насыщенное событиями время. Федерико спасало еще и то, что он абсолютно не интересовался политикой. И в армию Муссолини идти уж точно не собирался. Мнение о фашистах, удерживающих власть в Италии в течение последних лет, у него было однозначное. Феллини считал их напыщенными идиотами.

В 1938 году Феллини оставил Флоренцию и переехал в Рим… Почему? Во Флоренции он не видел особых перспектив. Зарабатывал гроши. Никуда толком не мог устроиться. Федерико служил в разных газетах, но вне штата «вольным художником». Карьера провинциального журналиста явно не получалась, а Феллини был слишком тороплив, что вполне понятно в его юные годы.

В Риме он снял комнатку в привокзальном районе. Это было дешевое меблированное жилье, рассчитанное на эмигрантов, мелкую уличную шпану, возомнившую себя «мафией», и проституток.

Рим – столица, город больших надежд. Уж как-нибудь Феллини здесь пробьется – считал Федерико. И не ошибся. Как и любой мегаполис, Рим многообразен и ненасытен. Продать здесь можно все, даже бездарные стихи и пошлые песенки, не говоря уже об остроумных карикатурах и газетных фельетонах.

Спрос на произведения малой формы есть, остается оформить предложение… И Федерико снова взялся за карандаш и перо. В римских газетах, причем, в самых разных в этот период появляются многочисленные статьи и фельетоны Феллини. И, разумеется, карикатуры, по части которых Феллини стал настоящим профессионалом…

И снова его возможности совпали со скромными потребностями. Денег немного, но и нужна Феллини была сущая малость. Именно в тридцать восьмом к Федерико прилепилась кличка «Ганди». Он был так тощ, что едва ли ни светился. Мог съесть яблоко и чувствовать себя сытым и бодрым в течение всего дня.

Острое перо и нетребовательность к гонорарам Феллини вскоре привлекли к нему внимание профессиональных сценаристов и театральных режиссеров. Феллини фонтанировал забавными идеями. А что еще нужно для авторов скетчей и спектаклей для варьете, крошечных театриков и радио. К слову, итальянское радиовещание в те времена переживало не лучшие времена. Идеологическая пропаганда фашистов забивала, практически, весь эфир. Но дело-то было в Италии – в стране, которая всегда отличалась свободомыслием и некоторой художественной… расхристанностью. А потому место в эфире находилось и для юмористических программ, и для небольших радиопостановок.

В начале сороковых годов Феллини сочинил множество сценариев для радио и варьете, но еще больше – смешных эпизодов, гэгов, ставших частями чужих сценариев. Количество этих работ подсчету не поддается. И оплата наверняка была совершенно ничтожной. Но не в деньгах дело. Главное – школа. Придуманные Федерико гэги убедили Феллини в том, что важнейшей составной частью представления, каким бы оно ни было – театральной или радиопостановкой, либо короткометражной кинокомедией – является подробность, малозначительная с виду деталь, создающая атмосферу спектакля.