Кэй подошел, и Марк уловил яркий запах лаванды и мыла. Одет он был, как большинство эйлов: простые штаны, рубаха, потертая куртка, в чертах лица и поведении, кроме суетливых движений, не было ничего необычного – наверное, суррея в нем узнал бы далеко не каждый.

– Готов, чистюля?

– Чистюля? – парень нахмурился.

– От тебя слишком пахнет мылом.

– А мне кажется, я пахну кровью, – тише произнес Кэй, первым проходя через ворота.

«Плохое начало», – Марк досадливо поморщился, но продолжил начатую тему, поравнявшись с сурреем:

– Я хотел спросить про… – он сделал паузу, подбирая слова. – То утро.

Щеки парня заалели. Кэй вскочил на бордюр и пошел, глядя прямо перед собой.

– Я ел. Сурреи ведь питаются кровью – ну и не только. Мне приводят преступников, если ты это хотел узнать. Я закончил, вышел, а потом учуял тебя и сразу понял: враг – и бросился. Все.

– Почему там были Кристоге и Дракон?

– Кристоге всегда следит за мной. Он говорит, чтобы побороть наши инстинкты, сначала нужно изучить их. Дракон иногда помогает ему и записывает его наблюдения.

Марк уже открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, как суррей воскликнул:

– Давай я расскажу о городе! – он соскочил с бордюра и встал рядом, неловко улыбаясь.

– Давай, – Марк улыбнулся в ответ, решив повременить с расспросами.

Чем дольше Кэй говорил, тем больше оживал – уже не отводил взгляд, улыбался более открыто, шутил. Суррей постоянно забегал вперед и останавливался, чтобы дождаться, пока Марк поравняется с ним, вставал то по левую руку, то по правую, запрыгивал на бордюр, пинал камни – не было и метра, который он прошел спокойно.

Марк сосредоточил внимание на запоминании улиц и переулков Альты, а вместе с этим цеплялся взглядом за дома и машины.

Закатное солнце налилось алым, окрасив шпили и башни в бордовые и оранжевые тона. С севера наступали темные грозовые тучи, но уже загорались фонари, и сумерки не страшили город. Многочисленные светящиеся окна подхватывали эту борьбу. Стрелки коснулись семи, однако жизнь не думала замедляться: огнями горели окна массивного и грозного здания банка, окруженного суетой почтового отделения, уродливой полицейской башни, торчавшей как штырь, не закрылись и биржа, судейский дом, железнодорожный вокзал. Что уж говорить про многочисленные лавки, мастерские, таверны, куда стремились горожане, как мотыльки слетаются на свет.

Кэй сделал паузу, только когда они вступили на ярко освещенную площадь.

– Ой, – он потянул Марка назад, смущенно шепча: – Я не знал, что сегодня день казней.

Виселица в центре с тремя телами. Среди них – парень, свесивший голову на грудь. Он был обряжен в длинную белую рубаху, но Марк узнал это большое, рыхлое тело, крупные черты лица, соломенные волосы.

Он ведь прожил с Вадимом в одной комнате два месяца. Парень был занозой в заднице и по-дурацки шутил, но они вместе покидали Акиду, вместе прибыли в Альту, вместе начали испытание Кристоге. Очнулись только в разное время, и Марк уже не видел, куда его отправили. В другой город, как сказал афенор – а правда была вот.

Так за что..?

Почувствовав озноб, Марк плотно скрестил руки. Пальцы на правой задвигались, выбивая по телу быстрый испуганный ритм.

– Что случилось?

Кэй обеспокоенно заглянул в лицо, затем посмотрел на висящую троицу – а прохожие просто шли мимо глазея.

– Это… – суррей сбился. – Там человек? У него похожий запах.

Что, ну что, это еще один план Кристоге? На, смотри, что будет с тобой. Так он хотел сказать? Кэй ведь наверняка знал про казнь и привел его на площадь не случайно, совсем не случайно. «Покажет все, что необходимо»!