Времени на обдумывание не осталось, открыв заднюю дверцу машины для своей невесты Эйнар с безразличным выражением лица ждал, когда его зазноба усядется поудобнее. Та в свою очередь что-то не замолкая высказывала лишённому галантности Ульфу, должно быть напоминала о правилах приличия надеясь призвать жениха к порядку, но единственное чего она добилась с его стороны – дверца машины захлопнулась прямо у неё перед носом прерывая поток речи Эмили Риз на полуслове. Не желая, чтобы дверь машины закрылась точно также и у её лица Лиз ринулась в бой.

– Мистер Ульф? Сэр? – бросилась к нему со всех ног девушка, окрикивая мужчину, но заметив, как удивлённо-недоумённо взметнулись брови адвоката замолчав замерла на месте. Реакция на неё других людей уже не расстраивала, но всё ещё заставляла проявлять осторожность и настороженность.

– А чего сразу не господин? – развеселившись смущением папарацци, шутливо спросил Эйнар. Изначально он решил не вступать с девушкой в диалог, она ему понравилась и для неё этого достаточно, начать с ней общаться это прям слишком жирно будет для одного дня. Но этот неуверенный взгляд, горящий неопределённостью, смягчил его, сменив гнев адвоката на милость.

– Будет господин, если согласитесь со мной поговорить, – Лиз не знала откуда у неё взялась наглость говорить с мужчиной столь дерзко. Но с учётом того, что ей пришлось пережить в течении этих пары часов стоило ли удивляться? У неё в голове был такой раздрай, что она понимала её мысли, больше не принадлежат ей.

Короткий звон мобильника Лиззи уберёг девушку от неприятного ответа, что собирался дать адвокат. А его передумать жалить её своим ядом. Так одна насильственно оборвавшаяся жизнь избавила Лиз от возможности познать весь спектр свойственной Эйнару язвительности и сарказма, а Ульфа поменять своё решение. Он больше не хотел отпугнуть её от себя, теперь он собирался её использовать, ловко вписав в свою схему.

***

Неловко извинившись перед Эйнаром мисс Перол взяв визитку у мужчины договорилась позже созвониться с ним чтобы встретиться. Девушка решила не мучать себя мыслями почему адвокат, который точно собирался отправить её куда подальше вдруг согласился или хотя бы не думать об этом именно сейчас. В этот момент ей и так было на чём сосредоточиться, в городе новое убийство.

Лиззи изо всех сил старалась оставаться беспристрастной, её работа требовала от неё этого. Пусть она давно перестала писать статьи сама, а лишь делала снимки с места происшествия и добывала информацию, то как ты относишься к случившемуся очень важно, сам того, не подозревая ты заражаешь своим предубеждением коллег, а этого делать никак нельзя. Это не профессионально.

Лиззи правда старалась быть беспристрастной, но у неё ничего не вышло. Делая снимки здоровенной, холёной бабищи, что теперь была ещё более неприятной и уродливой чем раньше, она с каждым щелчком фотоаппарата осознавала всю свою степень неприязни к этой женщине. Женщине, что при жизни несла только боль и отчаянье молодым девушкам, лишённым защиты и покровительства. Мисс Перол не раз доводилось встречаться с теми, кому эта лишённая женственности и чуткости мадам разрушила жизни. Она слушала их истории, видела их шрамы и другие дефекты, оставленные клиентами Лесли Грин, знала и тех, кто не смог через это пройти и их остывшие, обмочившиеся тела вынимали из петли.

Окружающий нас мир жесток, но ему ещё очень далеко до деяний, сотворённых человеческими руками, так же далеко, как многим плохим людям до сутенёрши восточного района по прозвищу «Если».

Эта женщина была символом бесчеловечности, признающим право на счастье только за теми, кто мог бороться, за теми, кто мог дать отпор и этой жизни, и таким как она. Все остальные были просто расходным материалом, грязью под её ногами и одновременно ступенями на пути к её величию. Они помогали закрепиться ей на Олимпе приступного мира. Но в одном Лиз не могла не отдать Лесли должного, она не только требовала от других железной силы духа и несгибаемости воли, она и сама обладала этими качествами. Глядя на труп женщины, из которого словно высосали вместе с жизнью и всю молодость она видела, что мисс Грин не сдалась без борьбы, как это было в случае с Билли. На её теле словно отметки на военной карте проступали синяки и ссадины прошедшего боя за жизнь. Боя, что обладающая могучей, богатырской силой женщина несмотря на все усилия, проиграла.