Лесли давно поняла про себя, что её не прельщает нежность и взаимность в близости с противоположным полом, не давала она этого ощутить и другим. Моральное удовлетворение садистских наклонностей ещё никто не отменял!

А вот в зверином чутье и тяги к жизни ей было не отказать. Она то и дело воровато оглядывалась, то ускоряя, то замедляя шаг. Выходила на сильно освещаемые участки и снова скрывалась в тени пытаясь обнаружить есть ли за ней слежка. Она чувствовала нависшую над ней опасность и не собиралась сдаваться без боя.

Мужчина идущий по её пятам нисколько не волновался на этот счёт, он знал она не сможет обнаружить исходящую от него угрозу, даже если будет смотреть на него в упор. Он мог выскочить прямо перед её лицом и начать размахивать ножом, а она сочла бы его скорее жалким нежели опасным.

Так что идя за ней следом он ничем не рисковал. Эта женщина умрёт ещё до того, как закончится представление в театре. Ситуация была полностью под контролем, как и всегда.

***

Когда стихла последняя волна аплодисментов и артисты отправились за кулисы Лиззи порывисто вскочив со своего места двинулась следом за явно спешившем покинуть театр Эйнаром. Адвокат выглядел слегка бледным, а желваки на его лице подрагивали. Должно быть давала о себе знать его болезнь, что и сделала из мужчины затворника. Никто не знал ничего наверняка, Эйнар не распространялся на этот счёт – не подтверждал и не опровергал свои проблемы со здоровьем, – но это и не требовалось, сейчас всё было написано на его лице. Отлучившись во время второго акта на пол часа, он вернулся бледный, с влажными волосами и с бутылкой воды в руках, к которой постоянно прикладывался.

Ещё одним поводом для спешки мужчины была жажда отделаться от своего сопровождения. Ульф был по природе своей наблюдательным человеком, но и мисс Перол тоже. От девушки не укрылось, что мужчина тяготился присутствием своей молодой невесты. Она была ему безразлична и не интересна. Особенно явственно это проявлялось среди большого скопления людей, на фоне завистливых мужских взглядов, направленных в его сторону и восхищённых в сторону мисс Риз, равнодушный взгляд Эйнара был, как красное пятно посреди белой простыни.

Девушка держалась на почтительном расстоянии от адвоката не особо понимая, что ей сделать чтобы добиться внимания мужчины. Ульф был из той категории людей про которых говорят: «Он сам себе на уме». С одной стороны, это было неплохо, был, пусть и мизерный, но шанс что адвокат не откажется с ней поговорить. С другой – если он не захочет выслушать Лиз, то возможности его заинтересовать у девушки не будет совсем.

Пробираясь к выходу Лиззи прикидывала, что можно предпринять чтобы завладеть его вниманием. Сейчас главное было подступиться к нему, а вывести в дальнейшем разговор в нужное ей русло пара пустяков.

«Может использовать смерть его клиента, Билли Лейна? А что? Почему бы и нет? Скажу, что мне необходимо поговорить с ним для статьи в газете. Узнать его мнение на счёт убийства Билли. Кто это мог сделать? Зачем? Он же бывший детектив, эти вопросы не должны показаться ему странными или вызвать подозрения…».

Девушка сделала ещё один шаг сокращая расстояние между ней и мужчиной.

«А что, если он сочтет всё же эти вопросы подозрительными? – навязчивая и такая ненужная мысль всплыла из ниоткуда в голове Лиз в тот самый момент, когда она уже собиралась идти на сближение с адвокатом. – На спектакле я сидела рядом с Хардгером и он теперь знает, что я подруга Фредерики, что если он подумает, что я задаю ему вопросы касательно смерти Билли только для того, чтобы потом пересказать их Бьёрну? Да, он знает о том, что комиссар меня терпеть не может, но он вполне может предположить, что так я пытаюсь найти общий язык с Хардгером, чтобы он позволил нам с Фредерикой и дальше общаться. Или меня об этом попросила сама Рика, чтобы помочь своему жениху выйти из опалы, в которою его загнал Ульф. – она задумалась. – Это полнейший бред. Может быть так? Да запросто! Чаще всего в нашей жизни и разыгрывается именно абсурдный сценарий! Что же делать?».